Сергею Ш. в день Восьмого Марта.
«Я презираю праздник «День Восьмое марта» — день лицемеров и пошляков. Посмотрите — с утра пораньше по улицам бредут обшарпанные мужичонки с уже облетевшим единственным тюльпаном в руке. Это его величество Самец счел, что настал его день и расчувствовавшаяся под действием вполне советской такой обстановочки баба достанет из-под подушки последнюю сотню на бутылку и распахнет белье… Начинать можно с простых вещей. Например, не принимать подарки 8 марта, от тех, кто это делает раз в году. А мужчинам, наоборот,- начинать создавать праздники каждый день. Осыпать любимых цветами и подарками»
( Сергей Ш., из переписки на Фейсбуке (переписку можно увидеть у меня на главной странице в поздравлении "8 Марта День лицемеров и пошляков"))
Случилась эта сказочная история аккурат 7 марта. А вот год я запамятовала, да и какая, в сущности, разница? Ведь чудеса могут случаться в любой день…
Сергей Ш. – герой нашей истории – был человеком хорошим, порядочным и во всех отношениях положительным. Он не обижал бродячих собак, старушек всегда переводил через дорогу, жену свою обожал, детей воспитывал в разумной мудрой строгости, и если было что в этой жизни, чего Сергей терпеть не мог – так это всевозможные праздники. «Помилуйте! - говаривал он, - Какие, к чёрту, Дни Мужчин или Дни женщин? Сплошное лицемерие и показуха. Любить, уважать и одаривать близких нужно 365 дней в году, а не по правительственной указке сверху»…
Вот и сегодня ехал Сергей, призадумавшись, с грустью рассматривая толпы мужиков, штурмующих цветочные ларьки. «И ведь придет это гад под утро, с поникшим тюльпаном, дыхнёт в жену перегаром, чмокнет её в задрожавшую щёку: «Сднёмвосьмовамартарыбка» - пробормочет, и рухнет в койку. Праздник удался! Рассуждая таким невесёлым образом, Сергей не сразу заметил гаишника, тормозящего его новенькую иномарку. А заметив, страшно удивился: был гаец толстоват, розовощек, носил окладистую седую бороду, а над форменной фуражкой у него зачем-то приделали неоновую лампочку – так и светила она нимбом.
- Нарушаем? - поинтересовался страж дорог.
- Да, как-то так, задумался я, - честно признался Сергей (он всегда говорил правду).
- Ладно, заради праздника прощаю, - подмигнул гаишник, наклонился к окошку и доверительно спросил, - Замаялся, небось? В очередях за подарками стоял?
- Какое там!!! Грустно мне как раз потому, что я терпеть не могу всю эту показуху. Была б на то моя воля, я бы запретил дурацкий женский день, а заставил всех мужиков осыпать женщин цветами и подарками ежедневно.
- Ну, будь, по-твоему. Я сегодня добрый, - подмигнул гаишник (звания Сергей не рассмотрел) и исчез в желтоватой мимозной метельной пелене, словно растворился.
Очнулся Сергей 9 марта. Поцеловал жену, дочурку, быстро-быстро приготовил им обеим завтрак, почистил туфельки, подгладил школьную форму и, весело насвистывая, побежал на работу. «Твою мать! – мелькнуло в голове Сергея, когда он уже был в лифте. – А мамуле-то я с утра не позвонил, не заехал, цветы не завез. Что стоило проснуться на часок пораньше?». По дороге на работу, да и на самой работе Сергей успел сделать сто двадцать телефонных звонков, чтобы поприветствовать самых близких ему женщин и пожелать им хорошего дня. То были жены друзей, бывшие одноклассницы, однокурсницы и сослуживицы, а так же его школьные учителя – от первого до самого последнего класса. Квартальный отчет был запорот, времени не хватило ни на что, но никаких репрессий не последовало. Его шеф и шеф его шефа занимались тем же – признавались в любви своим драгоценным женщинам.
Вечером Сергей подзадержался. А как иначе? Попробуйте развезти по разным концам Москвы двадцать букетов, двадцать милых весенних шарфиков, подобранных ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО индивидуально, под цвет глаз и с учетом возраста. Лицемерить Сергей не умел, поэтому к выбору подарков относился со всей ответственностью. Больше всего времени заняли покупки сувениров для мамы, жены, дочери и тещи. Они, как вы понимаете, заслуживали большего, чем жены любимых друзей.
-Ну что ты так долго? – нежно проворковала супруга, чмокая мужа в носик. – Шапманское, поди, нагрелось, а фазан, наоборот, остыл. Хотя холодный фазан – это даже пикантно. Ты не согласен любимый?
На столе горели романтические свечи, а в спальне оглушительно пахло жасмином…
В конце месяца Сергей с огорчением узнал, что счет за мобильный телефон почти достиг размера оклада. Доставать ежедневно живые цветы тоже стало всё проблематичнее: мужчины, словно сорвавшись с цепи, сметали букеты и букетики, а некоторые не брезговали даже геранями и цветущими азалиями в горшках. Полки супермаркетов, где раньше в изобилии стояли духи и кремы тоже почти опустели. Зато процветали театры, рестораны и мюзик-холлы, куда заботливые мужья каждый день приводили своих Драгоценных и Любимых.
От шампанского у трезвенника Сергея развилась изжога, а запах ароматизированных свечей вызвал такую стойкую аллергию, что пришлось пить по утрам супрастин. «Ну и что? – не сдавался мужчина. – Зато я честен! Я превратил жизнь своей Женщины в сплошной праздник. И все остальные сделали то же самое».
Теперь в их подъезде пахло исключительно ландышами. Все соседи ( и даже сантехник дядя Жора) превратились в абсолютных трезвенников . Ссоры и скандалы закончились, а из-за закрытых дверей раздавались только волнующие ритмы «Бесамэ муччо» и «Единственная моя» Филиппа Киркорова.
Труднее стало к концу восьмого месяца. Летом еще можно было как-то перебиваться, обрывая цветы в городских парках (цветочные магазины закрылись напрочь, так как ни рукастые голландцы-цветоводы, ни предприимчивые грузины не справлялись с поставками дефицитных букетов), а к октябрю стало тяжелее. Сергей приносил домой и развозил женам друзей роскошные букеты из желто-красных кленовых листьев, но однажды жена с вечной улыбкой на губах поинтересовалась: « Ты меня разлюбил, котик? Отделываешься каким-то формальным листопадом. Уж не лицемеришь ли ты?». Наш герой с пылкостью двадцатилетнего юноши обнял свою хрупкую половину и утащил её в ванну, где в пене плавали заботливо высушенные им из предыдущих букетов лепестки роз…
Кризис наступил 7 марта.
- Всё, братцы! Наша контора закрывается. Мы – банкроты! – объявил шеф шефа и, поглядывая на часы, схватил со стола несколько десятков поникших тюльпанов, заботливо обернутых в офисные салфетки с логотипом. – Не грустите, братцы! Без ложного лицемерия можно сказать, что хотя мы и завалили всю работу на хрен, зато наши женщины счастливы. Мы, например, сегодня идем с женой в Большой театр, на «Жизель»!. Правда, это мои последние сбережения, но, говорят, в соседнем районе мужчины устроили самодеятельный хор и теперь дают бесплатные концерты для любимых женщин.
Сергей вынул из тумбочки двадцать три букетика бумажных цветов (их он лихо научился вертеть по рецепту журнала «Домоводство»), воровато оглянулся и сделал последние сто двадцать бесплатных звонков с работающего пока офисного телефона. Самые долгие и самые искренние звонки были адресованы жене, маме, дочурке и теще…
Домой он ехал призадумавшись, с грустью рассматривая толпы мужиков, бредущих с поникшими тюльпанами, вечным перегаром от сладкого ликёра и шапманского, но с гордо поднятыми головами и сияющими глазами. В толпе не было ни одного лицемера! Жизнь удалась! Рассуждая таким философским образом, Сергей не сразу заметил гаишника, тормозящего его потрепанный жигуленок, который пришлось купить вместо иномарки, чтобы найти деньги на ежедневные подарки. А заметив, страшно удивился: был гаец толстоват, розовощек, носил окладистую седую бороду, а над форменной фуражкой у него зачем-то приделали неоновую лампочку – так и светила она нимбом. «Ба! Да мы же знакомы!» - запоздало сообразил мужчина.
- Нарушаем? - поинтересовался страж дорог.
- Да как-то так, задумался я, - честно признался Сергей (он всегда говорил правду).
- Ладно, прощаю, - подмигнул гаишник, наклонился к окошку и доверительно спросил, - Замаялся, небось? В очередях за подарками стоял?
- Ну а как иначе…, - пробормотал Сергей и вдруг высунулся из окошка, схватив гаишника за лазцаны фирменной куртки. – Послушай, господи! Я знаю, ты можешь всё! Я прозрел. Ты сделал землю за семь дней, ты сделал буди и праздники, и ты, наверное, подначил кого-то изобрести этот чертов день Восьмого Марта. А ведь как иначе? На всё божья воля! Верни всё назад, а?
И Сергей горько заплакал, уронив голову на руль.
- Ну, будь по-твоему. Я сегодня добрый, - подмигнул гаишник (звания Сергей опять не рассмотрел) и исчез в желтоватой мимозной метельной пелене, словно растворился….
И был седьмой день. И был он праздник