На изнанке век, где-то между зрачком и пульсацией ярких пятен
Черный холст, странный холст, неподвластный мелку и кисти.
Знаешь, как необычно, бессмысленно рисовать тебя,
Кадрируя робкие встречи, срисовывать мыслями.
Это где-то в глазах. Я упрямо смотрю внутрь.
А там темнота, пустота и, наверное, очень высоко.
Да сколько не прячься, прячься... Я найду тебя.
И нарисую, как грифелем, тебя мыслями.
Слой за слоем, деталь за деталью, мелочь за мелочью...
Я кроплю над тобой. А ты меня, злой, на фразы:
"Молчаливая. Резкая, цепкая, скромная девочка..."
И это максимум... Так мало, но это максимум.
А как же зима, что порхала над нами бабочкой,
Нежилась, как котёнок о ноги своей хозяйки?
"...смуглая, светлая, на щёчках ямочки.
И не красотка, а, всё же, цепляет, мерзавка."
Я зажмурюсь и рухну в пустоты своих сознаний,
В которых и вот он ты, и есть ты, и тебя нет.
А ты, затаившись в тени моей плюшевой спальни,
Прямо с натуры, сев в кресло, срисуешь с меня портрет.