Любил он весеннюю яркую зелень
И первые грозди душистой сирени.
На ясной поляне белел первый ландыш,
Луч солнца и листья сплетались в гирлянды.
Заполнен был лес птичьим гамом и криком,
А он мне в ладонь собирал землянику.
Завывшая память… И звон колокольный...
Опять забытьё. Вспоминать очень больно.
А ветры фантазий и глупости бредней
Стучались и бились в окошко намедни.
И лунные блики скользили по стенам…
И мысленно я приближалась к катренам.
Ссутулившись, снова сижу в мягком кресле,
Уйдя в ритмы музыки Элвиса Пресли.
Бегу в бесконечность, бегу всё быстрее…
Как холодно… Музыка больше не греет.
Какой-то причудливый сон ночью снится:
Таинственный Дактиль парит, словно птица,
Анапест расцвёл, лепестки раскрывая.
Я, словно стою пред воротами рая.
Во сне поняла - вот она - панацея,
Но ямб не могла отличить от хорея.
Мгновенье прошло или целая вечность?
Воск медленно полз со свечи на подсвечник.
Беседовал ночью со мной Амфибрахий,
А крик петухов уносил утром страхи.
И строчки мои были в солнечных бликах,
И сыпалась снова в ладонь земляника.