Не удалось удержать, всё мешала гордость,
Если из пустяков возникали пожары.
Молодо-зелено... и не гасились ссоры,
Лишь от колючих слов всё сердечко жалось.
Ёжилось бедное, накрепко закрывалось,
Следом за ним за спиною сложились крылья.
Только хотелось, чтоб белокрылый аист
Деток принёс. Он не нёс, и, устав от бессилья,
Как-то смирилась, затихли былые бури,
Просто жила, уходя с головой в работу.
Ей бы бороться за счастье, наивной дуре!
Быть на виду, где бывает он по субботам.
Ей бы понять, что он ей предназначен,
Что заблудился, и вышел не в этот exit...
Просто могло бы в их жизни быть всё иначе,
Только тогда бы и были совместные дети.
Как бы она любила их, как ласкала!
Да и его старалась вести только прямо.
Можно поехать к морю, в театр Ла-Скала,
И показать цветущую сакуру Фудзиямы.
А по весне на опушках цветёт подснежник,
Можно бродить в лесу, загребая листья.
Можно в постели быть то пантерой, то нежной,
И приручить, доказав много разных истин.
В городе дождь навевает прохожим скуку,
В городе серость, в глазах её - похоронка.
И не догнать его больше, не взять за руку.
Считан роман, и нельзя побежать вдогонку.
Только купить букет превосходных лилий
Белых! Белее фаты у его невесты,
И отыскать его среди разных фамилий,
Квартала номер и рвущее душу место.