Тягучую летнюю тишину, резиновую и непроницаемую для звуков, неожиданно разорвал резкий электрический звук модного звонка. Он был тем более неожиданным, что поздний час, или скорее ранний, не предполагал никаких визитов. Два часа ночи-утра - время, когда для своих вроде бы поздно, а для чужих - несколько рановато. Но хозяин квартиры не спал. Даже ещё и не собирался. Кубок УЕФА определял его планы, а интересная игра захватила всё внимание настолько, что звонок лишь несколько раздосадовал необходимостью вставать с уютного дивана и, отвлекаясь от игры, открывать дверь этому наглому нарушителю благополучия.
_ Кто бы это мог быть? - с досадой подумал он. - Опять соседке не спится, вот и припёрлась поделиться своими старческими мыслями и планами на остаток жизни.
Думая так, он открыл дверь машинально быстро и резко. А чего, собственно, ему было бояться?!
Он был молод, здоров и силён. Атлетическая фигура отбрасывала напрочь сомнения, если они и были, выбросить нахала с лестницы. Но... За дверью стоял субтильный молодой человек, несколько сутулый, щуплый и в очках. Всю его незначительность довершал маленький рост и широкополая шляпа. Такие сейчас уже и не носят. "Шляпа" (я назову его так) вежливо извинился и переспросил, в ту ли квартиру он попал. Услышав утвердительный ответ, спокойно достал из кармана пистолет "ТТ" и выстрелил в грудь незадачливого болельщика. Но, то ли значительная разница в росте, то ли просто нерасторопность малознакомого с подобными ситуациями визитёра, но только мгновением позже он был обезоружен и с двумя дырками в груди лежал на коврике перед распахнутой дверью, не давая той захлопнуться, уютно расположившись и абсолютно мёртвый.
Зажимая рукой сильно саднящую и кровоточащую рану на груди, чертыхаясь и проклиная свою доверчивость, мужчина набрал знакомый всем с детства номер 03. Вызвав врача, он на секунду, не более, задумался и, затем уже без колебаний набрал 02. Милиция прибыла раньше. Они оказали раненому помощь и вызвали подкрепление в лице криминальной группы. Затем, как и положено в таких случаях, они составили протокол осмотра места происшествия, допросили пока был при памяти и в сознании раненого, разбудили и тоже допросили плохо соображающую соседку, которая по причине возраста и слишком большого впечатления от увиденного мало чем могла помочь следствию, надели наручники на оставшегося в живых участника событий, к тому времени уже не сопротивлявшегося и не возражающего, положили в полиэтиленовый пакет пистолет, собрали пустые гильзы, окинули взглядом маленькую площадку, перемазанную кровью, ещё раз сфотографировали и... дали команду забирать труп. И во-время. Первые жильцы уже потянулись на работу, мало обеспокоенные ночным происшествием и непонятной суетой незнакомых людей. Они только быстро поглядывали на подозрительную лужу около дверей квартиры, быстро отводили взгляд в сторону и, как настоящие русские люди, без вопросов, понимающе кивали головой и спешили по своим делам.
День тянулся невероятно долго. Наш главный герой не терял сознания и стоически перенёс все испытания, где грубая операция под местным наркозом и извлечение пули были только прелюдией надвигавшейся катастрофы. Вместо положенного, казалось бы, в таких случаях отдыха, его подвергли допросу. Весьма жёсткому и продолжительному. В ходе него стало известно (уже, наверно, позвонили), что молодой инфантильный мужчина является (или уже являлся) сотрудником таких компетентных органов, не считаться с мнением которых казалось умопомрачительным кощунством. Потому и вопрос о самообороне и её превышении даже не ставился. Звучала одна фраза, непреклонная и такая же убийственная как и деяние, совершённое под её прикрытием: "Убийство при исполнении." Положение усугублялось шикарной обстановкой многокомнатной квартиры, никак не согласующейся со статусом её безработного хозяина.
Расследование провели быстро, умело дополняя пропуски в показаниях личным опытом и прочитанными в далёком детстве книгами. Книг явно было прочитано немного, однако, достаточно для грамотного составления нужного протокола и постановки нужных вопросов, исключающих иное истолкование данного дела.
В общем, в умелых и чистых руках жертва быстренько превратилась из пострадавшего в единственного обвиняемого (даже не подозреваемого), как того изначально требовало высокое начальство. Преступление раскрыли "по горячим следам", преступник схвачен и обезврежен, с доказательной базой полный порядок. Молодцы, одним словом. Изложенная версия всех устраивала и позволяла сохранять лицо, что в данной ситуации было очень важно. "Дело" быстренько закрыли и передали в Суд. Там всё тоже прошло гладко и без лишних проволочек, ибо все понимали важность и серьёзность возложенных на них задач по оздоровлению общества и избавлению его от подобных, малоприсущих ему явлений. Однако (я вынужденно часто повторяю это слово, но без него невозможно правильное восприятие происходящего), Суд выдержал положенную паузу, умело изобразил доскональное изучение "Дела", приличия ради запросили у следствия дополнения и, с чистой совестью, огласили приговор: "Девять лет строгого режима". Учитывая тяжесть 105-й статьи (умышленное убийство), а другая и не рассматривалась, наличия оружия на месте преступления и отпечатков пальцев на нём - назначенный срок был на удивление небольшим. Обычно, за заказные убийства московские суды давали больше. Но, что дали, то дали. Напрасными были доводы адвоката о принципе вины, презумпции невиновности, равенстве граждан перед законом и прочих множественных неувязках и нестыковках, коих в "Деле" было предостаточно, Суд был неумолим.
В этом месте можно было бы и завершить рассказ, так как драматизма в описываемых событиях более чем достаточно. Ан, нет. Но что, казалось бы ещё можно добавить к уже сказанному? А прокурор нашёл. Он-то и написал жалобу в положенные сроки на мягкость приговора. В положенное время и наш герой написал кассационную жалобу на предвзятое отношение, необоснованность приговора и недопустимую жестокость. Однако (опять это мерзкое слово, но без него просто не обойтись), Вы уже, наверное, догадались, чьей жалобе поверил и приведённым доводам чьей жалобы внял судья высшей инстанции. Правильно, жалобе прокурора. Мосгорсуд добавил к девяти ранее назначенным годам ещё четыре, усмотрев в действиях обвиняемого ещё и то, что направлены они были против представителя власти, находящегося, к тому же, при исполнении служебных обязанностей. И, хотя это уже было отмечено и до него, особенно подчеркнул именно это обстоятельство, окончательно запутав и без того сложное дело, навсегда похоронив и глубоко запрятав истину произошедшего. По версии Суда выходило, что жестокий убийца всеми силами и средствами желает уйти от справедливого возмездия. А таким ответ один - сидеть!