Я когда-то была гранёной, и излитой из хрусталя.
Я была безобразно стройной, я холодным стеклом была.
И от рюмки моей пристойной отказаться никто не мог.
Когда было кому то больно - выпивал из меня глоток.
Меня ставят на белую скатерть, как ногами в холодный снег.
А потом начинают плакать или райские песни петь.
И во мне открывается бездна - я открыта, как пустота...
И в меня насыпают пепел, проливают меня мимо рта.
Согревают в руках вспотевших, выпивая всю мою суть.
Их глаза наполняет нежность, когда новую стопку льют.
А потом закрывают шторы, и не видно уже их глаз...
Я мечтаю о новом споре, о любви и глупости фраз.
Дожидаюсь в темноте солнца, мне с рассветом снова греметь.
Я кажусь уже очень сонной... я хочу в рассвете сгореть!
Но стекло не горит, не верит и не чувствует, как они...
И уже закрываются двери, мне за ними нельзя пойти.
Я была когда-то роскошной, я боялась сама себя.
Я дрожала, я была звонкой, чьих то рук я снова ждала.
Но однажды на снегу белом меня кто-то сумел разбить.
Из стекла мою жизнь не склеить, меня можно лишь напоить...