Вот так и возвращаются домой.
Забыв, что дом был некогда разрушен.
Забыв о том, что даже и старушек,
оплакавших его, сегодня нет,
спешишь домой и не желаешь слушать,
что дома нет и вырублены груши,
ронявшие во двор лиловый цвет.
И входишь в дом… Игрушки, фолианты,
окошко в мир, где бродят музыканты,
(коль дать им волю, будут ночь играть!)
Багряный отблеск крымского муската:
«Ах, я прошу вас, мне не наливайте!» -
в который раз уж повторяет мать.
Переступив печали и гордыни,
в постель, где ты метался в скарлатине,
как в детстве ляжешь: этакая жизнь!
И вспомнишь тех, кто в Риме и Харбине,
в Москве, Париже ждали и скорбели,
надеялись! Да вот не дождались…
А в доме тишина и вздохи спящих,
а поутру от храма «Всех скорбящих»
колокола ударят на весь свет.
И нету на Руси совсем пропащих,
что ищешь, то в конце - концов обрящешь !
И даже дом, которого уж нет.