Дни звенят, словно струны в незримом рояле.
Отправляются други в чужие края ли,
Или мать о судьбе убивается сына,
Или скорбно шумит над оврагом осина,
Мнится, кто-то по клавишам двигает руки
И плывут, не смолкая, прозрачные звуки
Озарённой мелодии, слышной не всеми.
Принимают сердца благодатное семя
Только те, что не бросили на расхищенье
Память, дружбу, любовь, что просили прощенья.
Пусть гадюка опять выпускает стрекало.
Та мелодия в них ни на миг не смолкала.
И скорее банкир отвратится от денег,
Чем расстанется с нею чудак современник.
Под неё он поднимет и то, что уронит,
Под неё воскресит, если что похоронит,
Под неё в общий строй станет он у лафета.
Для него она – просто культур эстафета.
Посетил отчий дом я, покинул ли крышу -
Ту мелодию сам в отдалении слышу.
И о ней говорю, потому что не в силах
Боль свою заглушить. Я в тревоге за милых !
Сердце бьётся моё, не добрее, не чище,
Чем у всех, чем у вас. Иногда оно ищет.
И когда той мелодии вдруг не находит,
То сбивается с ритма, шумит, колобродит,
Но вослед ей, момент улучив, вновь помчится.
Не смущайтесь, прошу вас, коль это случится,
И появится, словно рассветная дымка,
Избегающий глаз человек-невидимка.
***