https://www.youtube.com/watch?v=q6-nFieG-lA
(посвящается Движению Двадцать шестого июля)
Мы сидим с ним и курим одну на двоих сигару,
И мечтаем после войны поехать в далекий кутить Лас Вегас
На чай целый доллар оставить гостиничному швейцару
Мечтаем я и товарищ мой Камило Сьенфуегос.
Мечтаем, как счастливо после войны заживет наш остров,
Как будет в деревне каждой сытно, светло, непривычно красиво и чисто.
Как прогоним однажды из сознания крестьянского монстра,
Как сбежит навсегда, поджав хвост, предатель и трус Батиста.
Как пройдем мы по улицам Новой Гаваны уверенным маршем
С детьми на руках и оливковым солнцем в петлицах на каждом плече.
Как нам граждане новой страны улыбнутся, и как мы в ответ им машем,
Как похлопают нас по плечу, легендарный Фидель и бессмертный барбудос - Че.
Как наш остров вздохнет полной грудью и смоет с себя дремоту,
Как наказан за кровь, убиенных невинно, будет каждый мерзавец, палач, негодяй и трус.
Что все станет по-новому, и мы примемся вместо войны за работу,
Как поедем с победой своей за поддержкой в Советский Союз.
Как мы все задохнемся свободой звенящей в: - «Patria o muerte»,
Как смешными покажутся в сердце летящие метко, но мимо, пули.
Как в мечтах о свободе, мы, словно забудем о смерти,
Вспоминая ушедших в День двадцать шестого июля.
Дым скользит по хагуэев стволам и шепчет нам: - «Все изменится».
Королевские пальмы нам стали за все это время уютным домом.
И даже союзникам верным трогонам, в победу нашего дела верится,
И крик их тревожный для нас служит к бою сигналом и камертоном.
Мои берцы покрыты комками засохшей и липкой грязи,
А обувь Камило вообще густо покрыта засохшей и братской кровью.
О нас говорит Европа, и в пример нас приводит штази.
Мы служители дела! Мы и шанса дышать не дадим пустословью.
Бывает, услышишь любимую и всем нам известную песню друга,
И сердце возьмется такой досадой, такая за друга в душе оживет обида.
Ведь в том, что мы живы еще, не Господа и вряд ли врага заслуга,
А заслуга товарища нашего, так глупо погибшего парня - Ковбоя Кида.
Мы курим, и бороды наши надежно скрывает туман кубинский.
Родным стал нам гнус и в затворе налипший, осечкой грозя, песок.
В нашей памяти плес, обрыв, патронташ, винтовка и кортик финский
И задушенный кем-то из нас обнаруживший нашу засаду щенок.
Я кричу: - «Давай же! Стреляй! Играй, что есть мочи, не время робеть, маэстро!»
Сам стою на колене одном и считаю количество выпущенных мной пуль.
Наша мать – Революция, наша Родина – Сьерра-Маэстра.
Это то, что последним услышал на алом закате, расстрелянный нами патруль.
Мы сидим с ним и курим одну на двоих сигару,
И мечтаем после войны поехать в далекий кутить Лас Вегас
На чай целый доллар оставить гостиничному швейцару
Мечтаем я и товарищ мой Камило Сьенфуегос.
P.S.
Только годы прошли, и мечты, что казалось – вот-вот оживут, испарились
И миссии, в чьи руки надежды свои мы вручили, с годами тают.
Меняется Мир, но на острове нашем мечты так и не изменились
И люди по-прежнему о новом укладе и правильной жизни мечтают.
И война продолжается в Африке, Азии, России, Израиле, Ливии.
Но и там, в поучительных лекциях в период затишья герои вещают порой,
Что Че был пленен и жестоко расстрелян в крестьянской школе в Боливии,
А Кадыров Рамзан – настоящей и новой, и всеми любимой России – герой.
И вы, вспомнив о нас, уже вряд ли искренне сердцем наивным всплакнете
О том, в чем я вам бесполезно, улыбчиво, смело и гордо признаюсь:
Что Камило падет в никому неизвестном, но нужном кому-то полете,
А я просто трусливо, нелепо, банально и тупо состарюсь.
Мы сидим с ним и курим одну на двоих сигару,
И мечтаем после войны поехать в далекий кутить Лас Вегас
На чай целый доллар оставить гостиничному швейцару
Мечтаем я и товарищ мой Камило Сьенфуегос.
02.02.2013 г.