Маме
Пароходы с детьми отходили от пристани,
Оставляя Москву в окруженье траншей.
Мамы вслед им смотрели сурово и пристально,
Чтоб запомнить черты дорогих малышей.
И глаза поднимали к холодному небу,
Умоляя укрыть облаками его.
Но о помощи просьбы услышаны не были.
И сверкнуло крестом "Мессершмитта" крыло.
И на детских глазах, как в замедленной съёмке,
Развалился корабль, тот, что шёл впереди,
Прямо к небу взметнув из горящих обломков
Души сотен детишек единой судьбы.
А второй пароход отклонился от курса,
Увеличив узлы, чтоб спасти остальных.
Капитан почернел, губы в кровь им искусаны.
Не хватило б на это и нервов стальных...
Но приказ есть приказ – при любой обстановке
Продолжать путь вперёд и не стопорить ход.
Проплывали вдоль борта ребячьи головки,
И от страшного крика дрожал небосвод.
"Мессершмитт" продолжал добивать уцелевших.
Пароход уплывал средь разрывов и тьмы,
Унося на борту, в миг один повзрослевших,
Тех, кого только что называли детьми.