Очнулась я от сильной, жгучей боли!
Лучей потоком жарким с выси голой
Глаза ужалил солнечный огонь.
Прорвался из груди тяжёлый стон
Шипением глухим на волю.
Не крикнуть мне засохшими губами,
И нет земной твердыни под ногами.
Крутился ворон за моим плечом.
Последним падальщик был палачом-
Он тело раздирал когтями.
И боль смертельная, уже как милость,
Сознанье стёрла, вместе солнцем скрылась,
Забрав во тьму неравный в силах бой
И ворона-убийцу взяв с собой.
Не знаю сколько это длилось.
…Когда пришла в себя, дивила легкость
И взгляда ясность, и движений ловкость.
Но мир, открыв величие свое,
Тревожно вздрогнул до чужих краев,
Подняв в душе моей испуг и робость.
Висел, облитый золотом червонным
В вечернем стылом небе, яркий ровный
Зарницы чудной огненный закат
На пиках гор, что издавна лежат
С таинственным лицом, холодным.
И склоны темные, густясь лесами,
К подошве улеглись под куполами
Зеленых крон. Рисунком повторив
Ступеньки гор как вечности мотив,
Смыкаясь в круг у жёлтой ямы.
Глубокой впадины овал песчаный
Глазел со дна тоскующей и странно-
Безжизненною, ровной пустотой.
Хранящий неизвестность и покой,
Песок струился непрестанно…
Над самой кручей впадины опасной
Чернел старинный крест для смертной казни.
Висело тело женское на нём,
Объято гаснущей зари огнём,
От пятен крови в платье грязном.
На перекладине синели руки.
Лицо - в гримасе равной смертной муке.
В глубоких ранах и живот, и грудь.
Два ворона добычу стерегут,
Слышны кровавых клювов стуки:
Поочерёдно к жертве подлетают,
Дерут куски, на верх креста таскают.
Лохмотья не скрывают голых ран.
Вдруг вижу! Сердце бьётся через рвань,
Трепещет, смерть не подпуская!
Один из воронов на грудь уселся
И метит клювом прямо в сердце!
Но ужас! В женщине я узнаю -
На смертном одре копию свою!..
С креста мне никуда не деться!?
Сорвался крик! Как чуда жду спасенья!.
Раскаты эха сбили с гор забвенье.
Жестокий ворон крылья распластал,
Промолвил: «Я держать тебя устал,
Устроила тут представленье?»…
Сорвала руки, ворона толкаю!..
«Ты на пол шлёпнешься, уснула с краю!»,-
С постели муж встаёт, идёт к окну,-
«Плохие сны на полную луну»?-
И плотно шторы закрывает.
«Чего молчишь, про что ужастик снился?
Давай рассказывай»,- рукой обвился,
Прижал к лохматой, пахнущей груди.
Пока собралась речью одарить,
Спокойный храп во тьме разлился…
5.02.2006