Я так хотела от него уйти, что уходила к разным, без разбора: к тем, кто любил, и даже к тем, к которым вели совсем уж странные пути. Сама любила всех, что было сил, обычно месяц, одного - полгода. А после расставалась с ними долго и возвращалась, если кто просил, чтоб вновь уйти, оставив шлейф обид, духов, стихов, но только с бОльшим чувством, чтоб только в сердце не бывало пусто - его легко найти, когда болит, когда, нарушив свой спокойный ритм, оно танцует под чужую дудку, не уступая доводам рассудка, не слушая, о чём он говорит. Да что ему чужие голоса, когда ему любовь необходима?
Я только для того и уходила, чтобы об этом после написать, всё разобрать и уложить в слова - как вещи разложить по чемоданам перед побегом новым долгожданным, прочь от того, кто вдруг затосковал. Я так хотела снова за спиной почувствовать расправленные крылья, которые, я помню точно, были, такие были у меня одной. Так заложить в полёте виражи, чтобы от страха дух перехватило! Я только для того и уходила, чтоб это чувство снова пережить.
Я так хотела быть сама собой, так берегла себя от перемены, что растеряла гибкость постепенно и перестала отвечать на боль.
Я уходила только потому, что знала точно - коротко ли, долго с разлуками рифмуется дорога, а приведет меня назад, к нему.