Закутанная лаем по-собачьи,
деревня спит. А что ей больше делать?
И значит – ночь. А, может, и не значит.
Деревня – ночь, засыпанная белым
саванным снегом. Спят старухи,
рассматривая сны о давнем прошлом,
вплоть до войны, принёсшей вдовьи муки,
и – раньше, о том – девичьем, хорошем.
Спят старики – седые могикане,
из тех, кто выжил милостию божьей,
их тех, кто властью и войной поранен.
Их сны тревожны, до сих пор тревожны.
По заграницам разлетелись внуки,
за горизонтом – городские дети.
Деревня. Ночь. Спят старики, старухи,
отрезанные от всего на свете.