Я ничего не помню, в самом деле.
Зима меня пронзила, как усталость.
И кто-то шепчет у моей постели:
«Взгляните, ни кровинки не осталось!»
Я уловить пытаюсь эти звуки
Сквозь пелену случайных сновидений,
Когда опять твои встречают руки
Меня в прощальном, сорванном паденьи.
И этот танец, бесконечно белый
В бездонном мраке зала и сознанья
Как следует запомнить не успела,
Застыла изнутри, как изваянье.
Застыла, и обрушилась усталость
На плечи, что к твоим едва прижаты.
Зима меня пронзила и осталась
Во мне, непоправимо виноватой.