По пыльной дороге, навстречу восходу,
Брел нищий, босой и седобородый.
Изрезав о камни горячие стопы,
Он медленно шел на восток.
Опершись рукою на черную палку,
Умытый росою, в повязке из нанки,
На сбитые плечи взваливши шарманку,
Ступал на горячий песок.
Измученный жаждой и каторжным жаром
Он стер свою спину в кровавую рану,
Но даже за все богатства Каррары
Не бросит шарманки своей.
Ему суждена эта ноша от века:
Скитаться, искать по канавам ночлега
И думать, увидев без ран человека,
"Есть ноша и тяжелей".