Бои до белого накала
Железом насыщали кровь.
Случалось пропускать нокаут.
Бывало рассекали бровь, –
До слез обидно; ты не рухнул,
Сосредоточен, полон сил,
А рефери чужую руку
Над жестким рингом возносил.
Фортуна – трудно спорить с нею,
Да и гневить её грешно.
Но всех обидней, всех больнее,
Когда до боя решено,
Кто победит, кто проиграет.
(Но вслух никто не говорит)
И пусть исправно собирает
Твои удары фаворит,
А сам, как баба, машет часто
Ручонками (на свой позор)
Все по плечам, да по перчаткам,
Лишь имитирует напор.
Не бьет, а густо гонит пену,
Но зритель, (тоже не простой),
Он знает истинную цену
Его активности пустой,
Его киношных апперкотов.
Но кончен бой. Притих народ
И ты, нормально отработав,
Перчаткой утираешь пот,
Унять стараясь дрожь коленей.
Быть может и не лучший бой
И все же никаких сомнений –
Победа будет за тобой.
А судьи, что-то там итожат:
То ищут блох, то давят вшей.
И вдруг…
Да быть того не может!
Кому? Кого? С каких шишей?
За что? Куда они смотрели?
Или ослепли невзначай?
А может быть и в самом деле
Им дали кое-что «на чай»?
Благами, блатом, или налом…
Но что-то нашептали им,
И походя чужим финалом
Распорядились, как своим.
Безжалостно (на то и судьи).
Договорились меж собой.
Да что ж вы делаете, суки!
Нельзя же так с чужой судьбой.