Век бы не видеть поля, а в поле - ржи.
Век бы не видеть моря, а в нём - воды.
Не прожить бы...
Выжить бы так, чтоб сказать, что жил.
Переломать колосья бы и забыть.
Птицы хлестали воздух своими крыльями.
Птиц бы не видеть, да перья торчат в ладонях.
Так плачется, хочется, чтобы меня забыли,
Хочется, чтобы меня никогда не вспомнили.
Подсолнухи лица грели, поднявши головы.
Кожа сгорела, потрескалась, стала чёрною.
Под вечер шеи сгинали убаюканы серыми совами:
Лишь бы солнце не позвало их, лишь бы оно их не вспомнило.
Налитые жёлтым жаром падали наземь пластами.
Не сдержала шеечка тяжесть и потянула корни.
Лесополосы скрыли поле древесными телесами
И пели:их солнце не видит, их солнце уже не вспомнит.
Подсолнухи ухом прижавшись к живой земле
Почуяли шум воды, шелест далёкой ржи.
Можно, теперь можно...
Ни тянуться, ни пить, ни жить.
Можно прилечь и заснуть навека теперь.
Век бы не видеть поля, а в поле рожь.
Век бы не видеть моря, а в море вода.
Век бы не знать беды, да жива Макошь,
Век зима за окном - та Макошь мертва.