Рязанщина тоскует по Есенину,
как мать, - когда, согбенна и седа,
и осенью встречала по-весеннему -
в ту пору, как случилось двадцать семь ему
и не случилось сгинуть навсегда,
как Лермонтову.
Стало быть, Господь ему
дал походить по мукам
и по подиуму,
дал походить по родине ему, -
чтоб раннему внимали, но и позднему
Есенину -
в стихах и наяву.
Увы, в стране, где Господу советы
могли давать отделы тёмных дел,
бывали слишком ранними поэты,
а слишком поздних я не разглядел.
Но почему в надгробии - столица!?
Не здесь его здоровые ростки,
не здесь его пуховая землица...
И мечется души его жар-птица,
в кладбищенских трущобах городских.
А наверху опять хоронят - "глянь, кого!" -
и крематорий теплится вагранково,
и все здесь не по-нашенски о'кей...
Верни поэта, душное Ваганьково,
не будь бездушным, - полю и Оке.