Теплотрасса

Вячеслав Знакомый
       
    Время, в обычном понимании, не существовало для него. Да он никогда и не знал, который час в его самой заурядной жизни продолжается для него путешествие по этому свету. Он, пожалуй, и не ответит, взбреди кому-нибудь в голову задать этот непонятный и неуместный вопрос. Сдаётся мне, что и часов-то у него никогда не было по той же причине ненужности. Он выбирался из своего убежища только тогда, когда звериное чувство голода звало его на промысел, для добычи пропитания. Он никогда не делал запасов на завтрашний день, полагая, что если с ним что-нибудь случится - все припасённые "деликатесы" в лучшем случае пропадут, а в худшем - достанутся кому другому, такому же прожигателю жизни, каким и был он сам, но это только с точки зрения нас с вами, то есть с точки зрения обычных людей. Он же считал свой образ жизни единственно правильным и не собирался, в ближайшее обозримое по крайней мере время, менять своего отношения к этой самой жизни. Он добросовестно обходил близлежащие помойки в поисках какой-нибудь еды. Люди стали жить лучше, поэтому он давно уже не голодал. А вот когда-то давно, ещё в начале девяностых, приходилось туго. Тогда продуктами не разбрасывались. Да и были ли они те продукты? Но как-то пережито и это время. Зато сейчас он мог позволить себе выбирать и даже брать что-то с собой, "на потом". Помойка и кормила его и одевала. Она даже давала ему пусть небольшой, но заработок. Тогда он мог позволить себе сто или двести грамм брынцаловского спирта. Благо цена его была максимально приближена к уровню жизни таких вот бедолаг, каким с неведомых уже пор и являлся этот тихий, никому никогда не сделавший ничего плохого человек.
    Сегодняшнее утро, начавшееся как и сотни предыдущих с обязательного обхода помоек, которые он с полным основанием считал своими, было уж слишком не по-весеннему морозным. Надо было торопиться: дворничиха-узбечка, следившая за чистотой на этом участке, просыпалась рано. Отношения с ней не сложились. Да и кому, скажите на милость, понравится, если какой-то там бомж разбрасывает мусор около контейнеров, а убирать за ним приходится тебе?
    Закончив со вторым баком, он внимательно оглядел свою добычу. Так: семь пивных бутылок (у одной, правда, сколото горлышко; ну, да, ничего. Верка баба добрая, примет), два десятка разнокалиберных пивных банок, несколько растрёпанных книг или учебников (сразу не разобрать, но почитать он любил. Это несколько отвлекало от не очень-то приятных реалий бытия), старая настольная лампа (даже с невывернутой рабочей ещё лампочкой), да куча одежды. Чтож, отнесу к себе "домой". Не таскать же всё это за собой целый день.
    Облюбованный им участок теплотрассы как нельзя лучше подходил для вполне сносной жизни. От атмосферных осадков его надёжно прикрывало бетонное перекрытие, а припасённые доски и старое тряпьё давно уже стали желанным местом отдыха. Даже в самые лютые морозы здесь всегда было тепло и сухо. Он жил один, абсолютно не испытывая тяги к общению  с товарищами по несчастью.  Он давно уже понял, что одному и сытнее и спокойнее: никто не норовит взгромоздиться тебе на загривок и, весело двигая ножками, не пытается учить тебя жизни с высоты своего понимания и разумения. Полученных когда-то давно знаний в электро-монтажном ПТУ вполне хватило, чтобы мир его озарился светом электрической лампочки. При её неярком мерцании он даже мог читать газеты и книги, которые в изобилии стояли, лежали и просто валялись среди куч всевозможного хлама и мусора, абсолютно бесполезного для нормального человека и так необходимого в хозяйстве бомжа, где самая обыкновенная железяка, заметив которую на земле и наклоняться-то не станешь, приобретала вид необходимой детали небогатого интерьера. Что касается непривычного взгляда обывателя, то для него это было всего-лишь куча мусора, обычная свалка бытовых отходов, с неприятным запахом и соответствующим внешним видом. Этот собранный в единый букет неприятный запах, который, впрочем, давно уже не беспокоил обитателя, витал густыми облаками над неприметным жилищем некогда вполне нормального человека.
    Он вылез на белый свет, сложив предварительно в отдельную кучу свои свежедобытые трофеи, и отправился к ближайшему пункту приёма стеклотары нетвёрдой походкой вкусившего от жизни уставшего человека. Он очень надеялся, что Верка-приёмщица не проспит и выйдет на работу к указанному на изрядно помятой и потёртой жестяной табличке времени.
    Путь его лежал мимо "стекляшки" - так на местном жаргоне назывался один из многих круглосуточных мини супермаркетов. Разнообразие товаров, выставленных на его прилавках, их вычурность и притягательность его давно уже не интересовала и не трогала. Весь мир с его соблазнами уместился в более чем скромных желаниях, сжавшись до размеров его конуры. Я намеренно не буду пускаться в рассуждения о том, что двигает вполне нормальными людьми на их пути от благополучия и достатка до самого дна жизни. Есть, наверное, в современных реалиях что-то такое,что не вписывается в сознание и в представления определённой части общества, заставляет, даже в ущерб себе, идти на трудности, но  при этом оставаться самими собой. Пусть даже только и в своём, индивидуальном представлении.
    Он сдал без проблем всю накопленную посуду. Должно было хватить на два стограммовых пузыря "брынцаловки". А это, как ни смотри, в одного очень даже и неплохо. Он шёл, предвкушая будущую сладость и, уже представлял,как живительное, обжигающее тепло проникает в него, заполняя собой каждую клеточку его большого многострадального тела. Ярко красный диск раннего солнца резко ударил в глаза, неожиданно выглянув из-за невысоких пятиэтажек грязно-весеннего района.
  - Эй, мурло! - окликнули явно его. По интонации голоса и неповторимому  колориту лексикона он даже понял, что это был местный участковый.
    Дальнейшее развитие событий предугадывалось полностью и разнообразием вариантов не отличалось. В лучшем случае, ближайшую ночь можно было провести на обоссаном полу обезьянника. Но это был самый благополучный исход и он, конечно же, ему не достался. В местном отделе была острая нехватка раскрываемости по грабежам. Так что статья 162 первая часть сама просилась к нему в руки. И он взял её в виде сумочки одной инфантильной гражданки, на которую ему было указано. При данном раскладе, учитывая полный порядок с доказательной базой и его личностью, получал он по минимуму. Так что повода у него отнекиваться и сопротивляться предъявленному обвинению особенно и не было. К тому же, есть такая замануха - "в особом порядке" - это когда ты заранее соглашаешься со всей галиматьёй, бредятиной и ахинеей, а тебе за это не более двух третей по статье. Ничего не скажешь, сладкая булочка. Но ведь клюют. И ещё как.
    На этом можно было бы и завершить наш рассказ, потому как он завершается вполне предсказуемо. Наш товарищ согласился со всеми пунктами предъявленного нешуточного обвинения, получил чуть меньше двух третей положенного по данной статье срока и отправился изучать просторы нашей большой и необъятной страны. Конечно же не по карте.