поэтизированная проза
Рукой набожной...,
Ты ей взмахнув игриво
О пожелании счастливого исхода
И недоверия случайному
крестИшься.
Ты не боишься,
игнорируя людское послушанье.
В поток страстей
Меня ты увлекаешь
Своим надрывным криком.
Ты прав же, прав,
Спокойно всё воспринимать
Мне не хватает сил.
Уж лучше ты почил бы
На волнАх дивана
И пыл свой охладил,
Ведь он не принесёт
ни капельки удобства в хламе.
Да,залежи медвежьи,
крик звериный,-
судьба уж такова.
И миражи уюта
Тут сплывают
При виде всей
всклокоченности пола,
стен, столов.
Разгрузки так необходимы
Работе мысли.
Но ты со мной не согласишься.
лень шевельнуть мозгами
в дружелюбном направленьи,
иль мне не веришь ты,
что я могу быть верною женой,
а мыслишь ты,
что не так случится всё:
разбогатеешь в одночасье
на ложных фирмах.На дежурствах
"пускаешь пыль в глаза",
а деньги из карманов...
Но то тебе я не скажу,-
умнеешь сам с годами:
75+28=103 года.
Ну-ка спросим нашу крышу на участке,
как её нам навернуть.
Доски обернуть, скрепить -
это укрепляет днище этажа второго.
Это действие прямое требует,
чтобы была уверенность
в ногах, в руках,
гибкость тела в поворотах,
чтоб у всех была уверенность,
что это крепко и удобно.
Люди будут помогать,
лишь деньжата насшибать.
Я же пасс, балласт. нагрузка,
в"узкой" области-"арбузка".
Тина слов тут не поможет.
Что содержится в порядке
вся твоя архаика,
или сник весь организм,
кто проверит этот изм?
"В историзму окунуться"
и к сближенью тел вернуться!
II ничего не сделано!
Дело первое - то книги,
Книги не просмотрены
и не упакованы.
/Защищают от стены ,
да и в будущем нужны/
Так себе я описала
всю эквилибристику
будущего счастья:
Вечером в субботу
мы как на работу
прогуляемся вдвоём.
Я же днём пишу листок:
список книжек вдоль стены,
те, что будут не видны.
Галочками ты отметишь,
что на дачу отвезти
и хранить я эти списки
в книге буду самой близкой.
Стопки дачные
в коробки разместим,
предварительно облегчив их
тряпьём необходимым.
Ну совсем я увлеклась,
ожила и распрямилась,
своего та жизнь добилась,
и с моряцкою затравкой
я стремлюсь теперь
на лавку у ступеней.
Радуюсь я жизни этой.
И газеты, что превращены
смелостью твоей постройки
уже в окаменелости.
И газеты я читаю.
тем мозги я прочищаю.