А ветви пьяные качали тишину.
Был вечер прян. Заря сопровождала
неяркую до полночи луну.
И было снега медленного мало.
Он не хрустел нетронутый никем,
но пах арбузом, к таянью готовясь.
Был вечер прян и так истошно нем,
как может быть безмолвной только совесть.
Неплотна дверь скрипучего крыльца:
свет через щель струился и сочился,
вытягиваясь в строчку без конца,
бледнея, лунным светом становился.
Предчувствие звезды. Последний луч
границу горизонта обозначил –
и солнце зимнее за кромкой дальних круч
укрылось. Миг еще – и вот иначе
и ярче лик серебряный луны,
и зримее туманности и звезды,
и слаще звон морозной тишины.
Теплее свет. Отчетливее воздух.