Первые за три месяца и в новом году
***
кошка ты или всё же птица
чистый звук или яркий цвет
мне в тебя предстоит влюбиться
на бессчетную уйму лет
предстоит завести потомство
и немыслимую родню
от нечаянного знакомства
жизнь свести в колею одну
и глядеть на тебя с улыбкой
бесконечно как бог Приап
наслаждаясь своей ошибкой
в хищной ласке пушистых лап
***
Сосчитаны обиды
и проросла полынь
Уснули Геспериды
Утих галдёж богинь
Вечернее сиянье
Звезды сошло на сад
Где яблоки познанья
Неспелые висят
страшись Парис зеленых
невызревших даров
в них гибель для влюблённых
и молодых воров
запретный фрукт не трогай
цена его горька
не беспокой тревогой
грядущие века
не совершай измены
беги из сада прочь
не слушай слов Елены
безумной Евы дочь
у щедрых женщин Спарты
объятья паучих
и если не дурак ты
остерегайся их
***
скоро-скоро для тех кто верит
а не молится злым богам
золотой просияет берег
пропоёт чистый звук орган
и восполнит забытый запах
детской песенкой новый год
в белоснежных высоких залах
будет вальс танцевать народ
будут свечи шипеть как сварка
ни один из тех кто просил
не останется без подарка
самых добрых небесных сил
***
Мне, Мнемозина, изменница, песни любви не поёт.
Спит, с кем попало, но так не хватает её,
Что мысли прервали привычный, к мечте, полёт,
А ум превращается медленно в мумиё.
Течёт, взбаламученный грубой рукой, ручей
Неясных, заиленных смутными мыслями, дней,
А солнце, как раньше, прямых не даёт лучей
Для буйного роста душевных ветвей и корней.
Скажи своё вещее слово, любимец чудес,
Безумный оракул, удачи слепой проводник,
Когда же, с любимой моей наиграется Зевс,
Когда, с новой силой забьёт, зажурчит родник?
Сумею ли снова найти для стихов серебро
В шипучей воде, в дорогом маслянистом вине?
Смогу ль отыскать золотого ореха ядро,
В потерянном вкусе лирического пралине?
***
под ладонью не утаивай мотылька
бо охотник за любовью близко-близко
дым молочный отлетает с камелька
снежной болью голубого тамариска
шепчет чайник: жди с утра гостей
и узоры на стекле рисует память –
из забытых светлых областей
что-то неожиданно воспрянет
ночь длинна – длиннее только смерть
но сквозь штору часто звёзды снятся
хочется проснуться и успеть
со своим не встреченным обняться
что же отпустить её согрев
и обречь на вечную погибель
бабочку – надежду старых дев
и свою любовь – enfant terrible*
*инфант террибль – испорченный, ужасный ребёнок (фр.)
ПРИНЦИП БУСИДО
-------------------------------------------------
А.Скрипкину
-------------------------------------------------
Вся жизнь – борьба, с рождения и до….
Сильнее русского, не встретишь самурая.
Своею родиной Россию выбирая,
Мы выбираем принцип Бусидо.
В душе разруха, седину с висков
Враги сбривают чище брадобрея.
Но, надо жить. Счастливо, не робея.
И не жалея сил и волосков.
Махать мечом и верить, что взойдёт
На тёмный небосвод звезда-зарница.
И свет сойдёт с небес на наши лица,
И мир на всей Земле произойдёт.
ОТШЕЛЬНИК
Что делаю? Давлю клопов,
Играю с девами в любовь.
Живу помещиком на даче
И радуюсь, как идиот,
Всему тому, что Бог даёт
К моей поэзии в придачу.
А по-другому, не хочу.
Я жизнь отшельника влачу,
Пишу стихи, пугаю соек.
Не пью, не то, что молока –
И спирт. Отсохнет пусть рука –
Настолько стоек.
Но если честным быть весьма,
И совершенно откровенно,
Устал от басен и эклог,
Устал от книг и от письма
Хочу в Неаполь или Вену
Желаю, не жалея ног,
С друзьями, пьяными в сосок,
Рвануть по кабакам вселенной.
ПОЭТИЧЕСКАЯ КОМАНДИРОВКА
------------------------------------------
Посвящается Герману Власову
-------------------------------------------
Говорила Москва: веселись,
Это свадьба твоя и поминки!
В кои веки, сибирская жизнь
По Тверской пробежит и Ордынке.
По бульварам со словом в руке –
Не Чита, чтобы вслух расчитаться,
И поэтому, рот на замке.
Только книжкой, махну оборванцам
На Казанском, и спрячусь в метро:
Поезжай, паровоз на Лубянку!
Чтоб в душе не молчало мертво,
Мы устроим вселенскую пьянку.
Позовём всех великих за стол –
Мол, товарищи Блок с Пастернаком,
К вам приехал один ****абол
С небывалым сибирским размахом.
Не желаете ли брудершафт
Обменятся – есть водка в графине.
Все поэты напиться спешат
И погибнуть в Москве, как в лавине.
Вот и я, словно твой скалолаз,
Скалаход из глухого уезда,
Утону в экзальтации масс
И столицу запомню нетрезво.
Если станется вновь залететь
В это царство поэтов и денег,
Чем так пить, лучше стану я петь,
Потому как наш век коротенек.