И стул в квартире неподвижно прежний
И кран течет, висит портрет
И время сводит все на нет
Так, словно, этот миг рубежный
Был выдуман. Непроходим
Не прожит.
И ты под лампой, в пустоте,
В густом тумане дыма, может,
Задашь вопрос – тому себе,
Что никогда не смеет сомневаться…
Ты есть вообще? Скажи, ты есть вообще?
Или ты также выдуман, что б было с кем сражаться,
Или курить хотя бы в этой тишине.
И дверь откроется, чтобы потом закрыться,
Ведь правда в том, что уходящий шаг
В своем стремлении не смеет повториться
И мягкий взгляд,
Упавший на рельефность отпечатка – не более
Чем грусть.
Ты стой, смотри, как снег их слижет, пусть..
Всему заранее начертано забыться.
В холодный дом стучат ветра
и день и ночь
Все неподвижно, неизменно,
как будто
Этот мир – картина, прибитая на гвоздик где-то там.
И ты – не ты, и стул – не стул,
Быть может только нашим снам
На этот холст пришлось упасть уютно.
И быть реальностью и сном напополам.
И вот те люди: - дяди, тети, дети,
Что иногда, случайно, переводят взгляд
На этот нарисованный клочок -
Не видят нас, ни стульев, ни портрета,
Ведь там, на самом деле и нету ничего
Есть только миг, в котором прежние предметы
Поглощены огнем.
И если в этом мире –
у нас есть шанс самому выбирать,
То я останусь здесь,
в разваленной квартире
Где неподвижен стул,
Висит портрет,
Где я стою в бездонном горьком дыме
И в след смотрю тому,
Кого однажды я выбегу встречать...