СТРАСТИ ПО МАХАДЭВЕ (итоги самопознания)
Шива спал, лежа на воздухе, его глаза были сомкнуты, левая рука вытянута вдоль тела,
правая простиралась вперед, и ее обвивал змей. Его темно-синее тело было обнаженным. Аура невыразимого ужаса витала вокруг него.
Змей (как мне объяснили впоследствии, это вполне разумное существо зовут Шеша) осматривал окрестности, поворачивая ромбовидную голову во всех направлениях, и каким-то неведомым способом дал своему властелину сигнал о моем приближении.
Шива открыл свои неописуемо прекрасные и ужасные очи и протянул мне левую руку. В тот самый момент я без памяти влюбилась в него. Забыто было все: кто я и где я, почему нахожусь в этом странном, ни на что не похожем месте. Действительно, почему?
Я звала Иисуса, но мне явился Шива. Кто мне объяснит причину этой внезапной встречи? Почему? И кто я есть, глупая, некрасивая, невезучая? Что я такое сделала (или не сделала) для того, чтобы привлечь внимание этого Существа?
И придется ли мне держать ответ перед моим христианским Богом за эту встречу?
Ведь причины, бесспорно, были.
Вот вопросы, которые мучают меня всю мою жизнь.
Сейчас, через несколько десятков лет, благодаря помощи моих друзей,
я точно знаю, что это был Шива. Некоторые шифры, сопровождавшие мое знакомство
с этой грозной ипостасью Тримурти, мне удалось разгадать самостоятельно. Но одно из его имен тревожит меня до сих пор. Чайтанья. Или, в тюркской трансдикции, «Шайтан я».
……………………………………………………………………………………………….
После моего крещения он как-то притих и все реже стал являться в моих сновидениях. Но однажды в тонком сне я увидела его у дверей восстановленного нами, бывшими атеистами, храма. Он стоял на паперти и рассматривал висевшую над входом икону Чудотворца Николая Мирликийского. Написала ее я, незадачливая художница эпохи соцреализма, типичная представительница конъюнктурного искусства, всю жизнь изображавшая на своих картинах какие-нибудь терриконы в окрестностях химкомбинатов. Втайне я гордилась моим, мягко говоря, шедевром. Икона вместо террикона – разве это не круто?!
Я встала рядом с ним, и он, словно продолжая давно начатый разговор, спросил:
- А это еще кто такой?
- Николай Угодник, - ответила я.
- Уколай Негодник, - недовольно проворчал Шайтанья. – И что, весело тебе с ним?
- Нет,- честно призналась я,- мы с ним вообще незнакомы.
- Одинокая ты моя,- сочувственно констатировал он.
- Не скажи! У меня три подруги…
- Знаю, знаю, - перебил он.- Ада из ада, Рая из рая и Света с того света. Хорошенькая компания! Хоть бы замуж вышла, что ли.
-Так ведь старая я уже, никто не берет.
-Я возьму! А что, шесть рук, глядишь, пригожусь в хозяйстве.
- Зачем тебе так много?
- Одной рукой буду крутить телевизор, двумя другими держать газету, правой рукой из третьей пары – ковырять в носу …
- А для меня, значит, одна левая рука из третьей пары? Спасибочко. Точно так поступал мой бывший муж.
- Ну, извини. Продолжай страдать. В Африку поезжай, обращай в христианство обезьян…Научную работу продолжай. Могу тему диссертации тебе подсказать!
-Какую же?
-Ну, скажем... Влияние хот-догов на естественный прирост численности населения Белоруссии...
- А не кажется ли тебе, что твои шуточки стали плоскими?
- Возможно. Я ведь только хотел тебя рассмешить.
- Мало причин для смеха.
-Что, начальство заедает?
- Оно самое. Точнее сказать, она самая, хозяйка фирмы. Не могу понять, что ей от меня надо.
- А ты скажи ей « лингам Шива – я» и покажи фигу.
- Обязательно это сделаю, но не раньше, чем перед выходом на пенсию. Думаю, что старой деве это понравится. Представляю, какие у нее будут при этом глаза… Кстати,
о глазах…Мне было открыто, что ты можешь увидеть меня лишь через глаза какой-то
неизвестной мне женщины. Почему же ты видишь меня сейчас?
- Я на самом деле вижу тебя через глаза этой женщины.
- Так кто же она?
- Эта женщина – ты. Самая – самая тебе незнакомая!
- Так кто же я на самом деле?
- Слушай меня внимательно: ты – Сура.
- Я – Сара?
- Нет, ты – Сура.
- Может, я – сура Корана?
- Нет, ты – Сура. Единственная из них, вкусивших амриту, которой дарована привилегия смерти.
- Так когда же я умру?
- Ты умрешь сейчас, - тихо и грозно сказал Шайтанья, и вновь явился в истинном своем облике, прекрасном и страшном.
И он ударил меня своей ваджрой, и я умерла, и душа моя отлетела ко Христу, а тело обратилось в прах … Прах стал планетой Земля, а планета продолжала свой бег через вечную ночь Вселенной, вглядываясь фестончатым глазом старинного кладбища в разверзаемую ею бесконечность.
1998 г, март