Я стала сниться себе повешенной.
Сама ли решилась, кто-то другой,
Не знаю. Мне истины не завещано
Ни криком, ни шёпотом, ни молвой.
Мне видно и крюк, и верёвку старую,
Темнеющий угол, стеклянную дверь.
И голову набок склонила усталую,
И даже моложе, чем я теперь.
Подробно и чётко. Как фотография.
Свидетелей нет и спасения нет.
А тот, кто будет писать эпитафию,
Путает смысл, как путают след.