Гордый взгляд обжигает морозом,
Льдом сковало унылую слякоть.
Да, ты выжила, женщина-проза,
Запретив себе помнить и плакать.
Научилась не видеть рассветы,
Не глядеть на росу и на солнце,
Жизнь замкнув на работе и детях,
Ровно в пять не стоять у оконца.
Строгость роз заменила фиалки,
Изменился окрас интонаций.
И мужчин тебе больше не жалко,
От вина только злость, прострация.
Но зима даже лютая сгинет.
Понимаю, страшат тебя слякоть,
Даже мысли, что кто-то обнимет,
Поцелует, заставит заплакать.
И подарит фиалки, не розы,
Чтоб всё в жизни твоей изменилось!
Грустно только, что женщиной-прозой
Очень многим бывать доводилось.