Х Х Х
Покуда ходил я в начальную школу,
мне нравилась птица домашняя –
голубь.
Чуть позже, с мечтами о небе высоком,
понравилась птица красивая –
сокол.
А в пору слепой романтичной печали
все звуки казались мне криками
чаек.
Потом уж, в кругу общежитьевских фей,
в душе у меня не смолкал
соловей.
Теперь от работы болит голова –
понятнее мудрая птица
сова.
А там, вдалеке. повезет – так не скоро,
но знаю, что кружится где-то мой
ворон.
И все-таки сил достает не робеть,
пока суетится внизу
воробей.
ГОЛУБЬ
Опрятный вид, уменье ворковать,
Готовность дать по перышкам погладить,
Чтобы потом спокойно воровать
И без оглядки где попало гадить,
Жиреть без риска угодить в бульон...
А может статься вовсе не случайно
Так обнаглел наш бывший почтальон,
Имевший доступ к некоторым тайнам?
ГОВОРЯЩИЕ ПТИЦЫ
Потом говорили...
Но в самом начале,
Те птицы – пищали, трещали, кричали
Кто как:
В одиночку, попарно и кучно,
Порою, увы, не всегда благозвучно.
А те, у кого голосок недурной,
Еще и подруг соблазняли весной.
На птичьем базаре стихийном и диком
Они и не знали о даре великом,
Но после просмотра,
На разные сроки
Расселись по клеткам долдонить уроки.
И тем, кто прилежней ломал голосок, –
Любимого лакомства лучший кусок.
Другие от зависти рты пораскрыли.
Ломается голос больнее, чем крылья.
И всех, кто не смог преуспеть в этой школе,
С позором прогнали кормиться на воле.
Ах, как он мудрен человечий язык...
И это начало,
Всего лишь азы.
БОЛЬШИЕ ПТИЦЫ
Таланта не бывает много.
Соперники высоких туч
Большие птицы петь не могут,
Их голос жалок и скрипуч.
Без дела клюв не разевают,
Живут предчувствием войны
И даже не подозревают,
Что голосом обделены.
Большие крылья их возносят
В другую высь, другую спесь.
И самки важные не просят
Им нечто нежненькое спеть.