Для него говорить уже поздно.
Не смогли удержать, подсказать.
И трусит кобылёнка к погосту,
А покойному лишь двадцать пять.
Следом мать вся в слезах, почернела.
И вдова с пацаном на руках.
Снег летит независимо белый
И под ноги ложится как прах.
По стаканам отмерена водка.
Как положено - за упокой.
Вот уже и вторая молодка
Перешла с тихой скорби на вой...
Сколько их уж лежит по могилам,
Скольким лечь от неё предстоит.
Захватила народ, полонила
Пострашнее, чем рак или СПИД.