«Книга моей памяти», Москва, 2008г. Григорий Андреев
«…Особо хотел бы отметить Владимира Высоцкого, который лично для меня является «героем нашего времени». Такие люди рождаются с великой миссией – быть трибуном своего народа, выразителем его чаяний и надежд. Считаю, что сила его слова многократно превосходила многословие многих маститых поэтов того времени. С Владимиром Семёновичем при жизни познакомиться не довелось. Посвятил ему несколько стихотворений, первое из которых, «На смерть Владимира Высоцкого», написано в июле 1980 года».
НА СМЕРТЬ ВЛАДИМИРА
ВЫСОЦКОГО
Как жизнь текла – так и течет.
Всегда ли поклонялись лире?
Так все проходит. Все пройдет.
Мы все равны, но лишь в могиле.
Сегодня, летнею порой,
Вдруг поняли все повсеместно:
Что жил Поэт души большой,
Но жил отдельно, не совместно.
И вот Парнас освободил.
Стали искать ему замену.
Но не нашли, а дождь все лил,
И занавес упал на сцену...
Москва, 25 июля 1980 г.
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
Нет, не умер Володя – не покинул Россию.
Его девочки ходят в старых долгах.
И мы видим ту даль, синюю-синюю...
И мы носим Володю в наших сердцах.
На Ваганьковском он, как в своей колыбели.
Пусть поспит, не убудет у нас от того.
Не разбудят весною Володю капели...
Но живые споют громко песни его.
Он нам пел про ребят, что не вышли из боя.
И про тех, кого стоит и нужно любить.
Спел про тех, кто не ищет в жизни покоя
И кого очень строго нужно судить.
Он ушел преждевременно, нет, просто рано!
Но не время нам с временем в споры вступать.
Жил Володя, как мог, но всегда без обмана.
Потому и ушел, чтоб другим не мешать.
Суетится, галдеть, и «толкать» свои речи,
Делать вид что в порядке, нормальны дела.
Проводить, если нужно, на уровне встречи
И не видеть, что льется чья-то слеза.
Нам Володя не спел про лихие походы,
Как с подонками вел он жестокий свой спор.
Но зато на экране – мы помним те годы,
Пусть в кино, но давал он бандитам отпор!
И, как водится часто, вышла расплата,
Так прикинула мерзко злодейка-судьба,
Потому, что мещанское слово «оплата»
Не тождественно вечному слову «борьба»!
Ты прости нас, Володя, тебя мы любили
И, быть может, любовь наша вред принесла.
За тебя и с тобою частенько мы пили,
И никто не заметил, как смерть подошла...
Да, мы любим Володю, а с ним и Россию,
И мы будем частенько его вспоминать.
И мы видим ту даль, синюю-синюю,
За которую жизни не жалко отдать!
Москва, январь 1981 г.
У ВЫСОЦКОГО
Слегка с улыбкой, чуть с прищуром
В глаза он смотрит окружающим...
Как все же странно, будто буром,
Вошел он в нас – неумирающим.
К нему рукой бы прикоснуться,
К душе его серьезных песен.
Но нет певца... И ужаснуться
Нам остается – как мир тесен!
Он пел от имени народа.
Он был народом почитаемый.
Ему несут, почти два года,
Цветы, которых не считаем мы...
Любил он песен буйных звуки.
Здесь, шум шагов неумолкающий.
И вновь цветы, и руки, руки...
Живой водицы в снег бы тающий.
Но разве чудеса бывают?
Не чтим законы мы природы.
Вот потому и умирают
Поэты – в молодые годы.
Москва, январь 1982 г.
НИКИТЕ ВЫСОЦКОМУ
Сегодня в театре вновь идет борьба,
Пронзает слово всех великое: «Свобода!»
Что это сон, мираж или судьба?
На сцене вновь Высоцкий – глас народа.
Володя, ты, или опять молва?
И не было Ваганькова в июле,
И не стояла пред тобой Москва…
Так что же, и тогда нас обманули?
Зачем Артист, ты к нам пришел опять?
Забрать с собою – то, что причитается.
Или народу правду досказать,
Про то, что знать народу полагается.
Пришел допеть о том, что не допел,
Пришел сказать: «Спасибо за признание»
Или пришел спросить ты: «Кто посмел?»
Тебя посмертно представлять на звание.
Ты не был гордецом и не юлил,
Не жаждал славы, только справедливости,
Не продавался тем, кто рай сулил,
Не уповал на чьи-то сверху милости.
Других ты создавал, себя лепил,
Переносил обиды и ранения.
Ты по большому счету жизнь прожил,
Без всяких экивоков и сомнения.
Ты столько грязи вывез и дерьма,
Но все не впрок, а только в назидание.
Такая знать, твоя судьба была,
Сгорая, пробуждать в других сознание...
Ну что же? Посмотри теперь на нас
Поэт ты наш российский, всенародный!
Достойны ль мы подняться на Парнас,
Иль мы такой же все народ безродный?
Способны ль мы, как прежде воспылать,
Способны ль мы от спячки пробудиться?
Иль будем все без боя отдавать,
Герои будут вновь у нас плодиться?
И наш Высоцкий вновь заговорил,
Все тот же голос с болью и надрывом,
Над пропастью все также он молил,
Не гнать лошадок, в хвост их так и в гривы.
Он рассказал, что нет у них боев,
Никто не строит от подъема до отбоя.
А главное – живут там без судов,
Но судит жизнь всех по законам Ноя.
Одна у человечества судьба:
Борьба со злом, за правду и свободу.
А полуправду метит сатана,
Богиня Ата зло несет народу.
И, так сказав, Поэт ушел со сцены,
Нам в жизни разбираться чья возьмет.
Кто сохранил в крови свободы гены,
Тот, как и встарь, в последний бой идет.
И потому вещают с авансцены
Владимира, Григория сыны…
И вновь натянуты как струны вены,
Чтоб не считали виноватым без вины...
Сегодня в театре вновь идет борьба,
Пронзает слово всех великое Свобода!
Это не сон, не миф – это судьба.
На сцене вновь Высоцкий – глас народа!
Октябрь, 1987 г.
К 50- ЛЕТИЮ
ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
Пятьдесят. Полсотни лет. Полвека.
Без прикрас. Без званий и наград.
Научиться б уважать нам человека,
Не вращая шар земной назад...
Впору вспомнить, что подрастерялось,
Оценить все то, что не вернуть.
И собрать по крохам, что осталось,
Чтобы взять с собою в дальний путь.
Хватит! Больше не имеем права
Мы бросаться правдой, и теплом.
Потому, что судьбы не забавы,
Опалила судьбы жизнь огнем.
Ради чьей-то прихоти и славы
В грязь святое втаптывали мы.
Разъедали души нам – отравы,
Скольких искалечили средь тьмы?
Где-то и сейчас еще калечат,
И гремят кровавые бои...
Нет певца. Но песни его лечат,
Помогая становлению души.
Пятьдесят. Полсотни лет. Полвека.
Нет! Не нужно званий и наград.
Научиться б уважать нам человека,
Не вращая шар земной назад!
Москва, январь 1988 г.
* * *
Пробивая сумрачную пену,
Наступая на пятно луны,
Выхожу один я на арену,
Умирающей в агонии страны.
Нет товарищей, святой идее, верных.
Верных – до последнего конца.
Не теории, смешавшейся со скверной,
А идее Господа-творца.
Как мы жили, так и обнищали,
Не деньгами, а своей душой.
Жизнь и веру вместе оскверняли,
И стоим пред страшною судьбой.
Мы стоим, как любим это слово,
Мы плывем, все вместе мы идем...
Только все это давно уже не ново.
На арене бой ведут вдвоем.
Остальные – только на трибунах.
Палец вверх, а может, палец вниз?
Исполняю соло я на струнах,
Той гитары, что не знала виз.
Был один, которому я верил,
Встал с которым бы спиной к спине.
Но он раньше путь земной измерил,
Не узнав напарника во мне.
Потому, сейчас я на арене,
И пощады я от вас не жду.
Сталь клинка я чувствую на вене,
Палец вниз – и я от Вас уйду.
Шперенберг, 23 декабря 1989 г
К ГОДОВЩИНЕ СМЕРТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
Три свечи перед ним, и полсотни еще вдоль ограды...
Пятьдесят с небольшим он сегодня бы с нами прожил,
Если бы не стреляли в людей из звериной засады,
Если б раньше покаялись все, кто нам счастье сулил.
Если б раньше опомнились мы от дурмана застоя,
Если б прежде спросили с себя, а потом уж с других.
Не дано было нам и мы тешим сегодня изгоя,
Ублажая мерзавцев играть на надеждах людских.
Он один из немногих неправдою не прикрывался.
Он пытался всю правду сказать о несчастной Руси.
Он нам в души стучался своею душой, надрывался...
Но одна лишь молила: «О, Боже, Володю спаси!»
Где же был ты, Создатель, когда его смерть прибирала,
Почему не отбил у костлявой старухи с клюкой?
Почему выпадала ему и хула, и опала,
А вот счастье отмерено было не щедрой рукой?
Три свечи перед ним и полсотни еще вдоль ограды...
Пятьдесят с небольшим он сегодня бы с нами прожил,
Если бы не стреляли в людей из звериной засады,
Если б раньше опомнились мы и кто Рай нам сулил.
Ваганьково, 25 июля 1990 г.
ПАМЯТИ ПОЭТОВ
Высоцкий, Тальков, Окуджава.
В безмолвной лежат темноте.
Для власти бездушной – забава.
Для нас – вещуны во Христе!
Кто младше, а кто-то постарше –
Не суть для лихого бойца.
Один пал от пули на марше,
Другим отказали сердца.
Хрипели их тонкие души,
В цепях тяжеленных, в крови.
Звенел Магадан среди стужи
И плакал Париж от любви!
В полынных российских просторах
Их песни текли в небеса...
Пока упивались мы в спорах,
Им Правда смотрела в глаза.
Их слушали в зале и в бане,
На зонах и в частных дворцах.
Внимали им братья-славяне,
Калмык, и тунгус, и казах!
Но вот опустела вдруг сцена...
Никто уж из них не споет.
А главная наша арена –
Торговлю певцами ведет.
На ней великаны, и гномы,
Пройдохи и стервецы...
На кладбище нынче короны
Вручают Святые отцы!
Москва, 25 июля 1997 г.
РАЗГОВОР С ВЛАДИМИРОМ ВЫСОЦКИМ
20 ЛЕТ СПУСТЯ
Всенародный Володя, если можешь, прости,
Ты пытался народ свой от напастей спасти…
Двадцать лет пролетело, безвременных лет,
И напастей, что прорва, и тебя давно нет.
Ты первым был, среди других великих:
Артист, бунтарь, писатель и поэт.
Ты не терпел двуличных, многоликих,
Как мы их терпим два десятка лет.
Не знал ты злое слово “олигархи”,
Про них надрывно в микрофоны не кричал,
Но знал ты выраженье: “Важно архи!”,
И в биографии своей о том писал.
Ты был частицей своего народа:
На грудь принять или уйти в запой…
В России измерялась так свобода,
Ты был в начале, был ее герой!
Ты не любил, чтоб «лезли в твою душу».
Ты не терпел, «когда в нее плюют».
Ты не терпел ни лед, ни злую стужу,
Ни цепи, что на части душу рвут!
Ты знал «что спеть, представ перед Всевышним»,
Ты знал «чем оправдаться перед ним».
В своей стране, ты нужным был и…лишним,
Среди своих, чужими был храним!
Но не учли: ни Боги, ни ребята,
Что путь измерил до секунды ты давно.
Кто разгадал, что лживо и что свято,
Тому покинуть мир наш суждено!
Москва, 22 июля 2000 г.
К 75-летию Владимира Высоцкого
Вот и дошёл ты до великой даты,
Не всем поэтам это удаётся.
Мы помним и Каретный и баллады
И слово, что в начале остаётся.
Ты про себя давно всё рассказал.
Не всем, но многим достучался в души.
Теперь мы знаем: кто нам лгал, кто брал,
Как гибли наши души от удушья.
Но место встречи изменить нельзя.
Прости ты нас за беды и печали…
Такая знать была твоя стезя,
Несём в себе твои заветы и скрижали!
Ты колеёй, когда-то брёл как все,
По грязи, хлябям матушки России.
Но выбравшись вперёд, открыл в себе:
Безумство храбрых, вольности стихии.
С тех пор ты шёл своею колеёй.
И по-над пропастью скакал, по краю…
Ты душу рвал, ты не искал покой,
А между строк звучало – пропадаю!
И дальше – предначертана судьба.
И снизу лёд и сверху, где-то между…
Попробовать достигнуть нужно дна
И оттолкнувшись – обрести надежду.
Но чашу зелья ты уже испил…
Гремит набат и рвётся пуповина.
Ты знал, что виноват, себя корил
И понимал, что жизнь невыносима…
А было тебе только сорок два,
Ты проскочил все роковые даты.
Добавим тридцать три, ребята чудеса:
Стоим с Володей мы на сквере, у ограды!
Москва, 25 января 2013г.
контактный телефон: 8(495)348-58-04, 8-903-720-84-25