Закружила зима,
Белым снегом
Асфальт покрывая,
Зазвенела струна
В проводах,
Заскуливших от вьюг;
И беззвучно, легко
С неба капли кружатся, слетая,
Замерзая в снежинки,
Оседая на людях вокруг.
Вот Москва в феврале:
Снег в отвалах лежит, нависая,
Норовя затвердеть
И засыпать подъезды домов.
Мы шагаем к метро,
Сквозь себя этот мир пропуская,
И следя, как под солью
Съедается блеск башмаков.
Я с работы иду,
Тротуаром как будто знакомым,
Поместившись с трудом
В неловкое тело-футляр.
Добрести бы до места,
Что здесь называется домом;
Отогреть, напоить
Свое тело –
Уникальный свой экземпляр.
Белый снег, белый день
Среди сотен таких же прохожих,
В белом небе уже
Нет оттенков от солнца, живых:
В капюшонах, в пальто,
Лица так друг на друга похожи,
Словно кто-то внедрил нас в тела
И на улице расположил.
Мне бы дома, в тепле,
Оказаться как можно быстрее,
Пронестись сквозь тоннель
И забыть этот воздух и свет.
По платформе иду,
Но смыкаются спины плотнее:
А зачем торопиться,
Когда интересного нет?
Забывая источники чувства
И жизни, и слова, -
Я гляжу в потолок
С мелкой трещиной
В дальнем углу…
А за ним облака,
Небеса
и поэзия снова…
Что стучится в груди,
Но словами сказать не могу...
2.
Город выстоит вновь,
У него есть запас на столетья;
Вот подземные трубы, река…
Провода оживают, дыша…
А живые руками согнут
Прутья жизненной клети,
Но не смогут прорвать,
В одиночестве
Бьется
живая душа…
Вспоминая невзгоды -
Устало живу как-то боком…
Много что потерял –
А что я увидел в ответ?
Добрести б до того,
Кто здесь называется Богом –
Обогреть, напоить
Свою душу,
Чтобы снова
Родиться на свет.
И тогда жить иначе:
Спокойно.
В спокойном убранстве,
Чтобы слезы-ошибки
И улыбки-ошибки
Не знать.
Мерить душу свою
Бесконечно Огромным Пространством,
Видеть радость её
И границы в себе
Сохранять.
Но ведь знаю давно,
Что душа поселилась как прежде,
Что меняла тела,
ошибалась тогда и сейчас.
Что мне мудрость ее?
Она оживает в надежде
И сжимается в боль,
Когда обманулась не раз…
Мне бы даль разглядеть,
Мне бы облаком в небе поплыть…
Снизу реки, поля, города –
Вся земля
Под одним небосводом.
Вот такая душа
И моя и, наверное, чья-то еще…
Но узнать не дано,
Мы давно не едины
С разъятой
на части
природой.