Зимним вечером тёмным и стылым
Я пришёл именины справлять.
А у нас было восемь бутылок,
Ну а нас, как положено, пять.
Все расселись. Закуска в порядке.
Именинница в красном углу.
Толик Ухов - мастак на трёхрядке.
Он сидит, подперевши скулу.
Танька с Риткой сидела в обнимку.
Я пощипывал струны слегка.
Толька взял да и вспомнил вдруг Димку,
И на всех навалилась тоска...
Он за смутную сгинул идею,
Не поняв сам за что-почему.
Я бы вырвал печёнку злодею,
Что дал орден посмертно ему.
Помянули как следует друга,
И беседа пошла веселей.
Что поделать, по части досуга
Лучше выпивки нету, ей-ей!
Были девочки очень красивы.
У соседей за тонкой стеной
Пел надорванный голос России
Вперемешку с кабацкой шпаной.
Я завёлся:"Да что ж они гады!
Разве разницы вовсе уж нет?!
Щас пойду и набью им фасады.
Лучше б им не родиться на свет!"
Отложив аккуратно гитару
Я допил, что осталось на дне;
И в груди поприбавилось жару...
Только Ритка сказала вдруг мне:
"Чем он лучше?- она мне сказала,-
Он о том же, о том же поёт!"
Я не выдержал,будто прорвало:
"Слушай, дура, закрыла бы рот!
Ну не тот он!Ужели не слышно?!
В нём не борзость, а взорванный дух!
Ну плутал он, но всё-таки вышел,
Подбирая нам правду на слух."
И я выскочил в шапке на ухе.
Порвалась на гитаре струна.
Именины испортил Танюхе,
Но меня понимает она.