Мой отец Абрамов Анатолий Михайлович (1917-2005) - известный советский критик и литературовед ввёл в литературный обиход немало известных и малоизвестных поэтов. Для многих начинающих и не только начинающих поэтов его оценки в прессе и поддержка оказались весьма существенными, а иногда и определяющими в их поэтической судьбе. Помню, как восхитившись лагерными стихами вернувшегося с Колымы Анатолия Жигулина, отец ходил и всё время повторял строки его стихотворений: «Я пронёс на плечах магистраль многотонную! Вот на этих плечах! Позавидуйте мне!», и ещё: «Электровоз – это там, в квершлаге…», а также из знаменитого «Бурундука»: «Надо номер ему на спину. Он ведь тоже у нас – зека». И сколько энергии и смелости понадобилось отцу, чтобы помочь первым публикациям Жигулина, первому написать высокие критические отзывы о его стихах. Он, в частности, дал Жигулину рекомендацию для вступления в Союз писателей СССР. Похожая ситуация была и с Алексеем Прасоловым, которого папа, преодолев сопротивление некоторых начальников, включил в свой семинар ещё в 1957 году, и где Прасолов получил высокую оценку у Юлии Друниной и Владимира Солоухина. Отец в те годы написал несколько важных статей, где дал стихам Прасолова высокую оценку. О стихах Жигулина и Прасолова отец имел переписку с Твардовским и Исаковским. В частности, Исаковский прислал в письме к папе многостраничный подробнейший анализ стихотворения Прасолова «Когда прицельный полыхнул фугас…»
В своей докторской диссертации отец впервые выполнил серьёзный анализ творчества поэтов – узников фашистских лагерей смерти. Вокруг этого, помимо большой архивной работы и обширной переписки с оставшимися в живых поэтами, была отчаянная борьба за право сказать об этом правду. Вспомним в этой связи, что в Сталинские времена считалось, что у нас нет пленных, а есть предатели. Этой теме была посвящена речь отца на втором съезде писателей РСФСР (1966г.)
Многие воронежские поэты обязаны отцу, который в известных журналах и газетах писал о них статьи. В частности, воронежским поэтам посвящена книга А.М.Абрамова «Голоса земли Алексея Кольцова»(1964г.)
Казалось бы, замечательного русского поэта Павла Николаевича Шубина (1914-1951) не надо было открывать для советской литературы. Шубин писал прекрасные стихи ещё до Великой Отечественной войны. Его стихотворение:
Розовые свечи на каштанах,
Розовые мальвы на баштанах,
Вечера, наполненные светом
Наших встреч, тревожных и нежданных...
Может, это снова мне приснится:
Звёздный свет, упавший на ресницы,
Холодок зубов и отзыв стоном
Трепетного горла певчей птицы.
И, повитый хмелем ночи чёрной,
Выгиб тела, лёгкий и покорный,
И в зрачках расширенных мерцанье
Жадности, угрюмой и упорной...
Соловьиный месяц, как он долог!
Промелькнули годы, словно сполох,
Но дыханье юности влюблённой
До сих пор осталось в майских долах,
И всю ночь брожу я по левадам,
Будто где-то здесь, за лунным садом,
Сам себя увижу, как бывало,
Мальчиком - в цветах - с тобою рядом.
1940г.
входит в золотой фонд русской лирики. А стихотворение
Нет, не до седин, не до славы
Я век свой хотел бы продлить,
Мне б только до той вон канавы
Полмига, полшага прожить;
Прижаться к земле и в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.
Мне б только вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод,
Всадить её, врезать, как надо,
В четырежды проклятый дзот,
Чтоб стало в нём пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву!
...Прожить бы мне эти полмига,
А там я сто лет проживу!
1943г.
это одно из лучших стихотворений советских поэтов, написанных о войне.
Однако, однако! Процитирую почти полностью письмо отца, написанное мне вместе с присылкой книги Шубина «Стихотворения. Поэмы» (1980 г.), изданной в Воронеже с предисловием А.М.Абрамова:
«Когда впервые, после войны, я заговорил об этом поэте (а у него была тяжёлая судьба: он был судим, но Мерецков его спас – вместо расстрела Шубина послали в штрафбат, и там он «искупил вину» кровью, выжил, но был надломлен и умер совсем молодым). Кстати, никакой вины, как я выяснил (у меня есть документы) у него не было. Умер от сердечного приступа на скамье в парке в Москве. Похоронен – было так, сейчас не знаю – на Соколиной горе, - где я лежал в больнице (в декабре 1961г. – январе 1962г.) Так вот, когда я написал о нём, никто не печатал, а критик-редактор издательства «Художественная литература» А. Коган даже дал «отповедь» моим писаниям (одна его внутренняя рецензия лежит у меня в бумагах). Так было до 1965г. В 1971г. издательство «Художественная литература» выпускает книгу Шубина с предисловием А.Когана, в котором он называет меня первопроходцем. К этому времени я уже пробил Шубина в журналах «Подъём» и «Север». Были главы о Шубине в моей докторской диссертации «Лирика и эпос Великой Отечественной войны» (1969г.), в первом издании книги о поэзии Великой Отечественной («Советский писатель», 1972г.) Потом Коган цитирует, толкует меня ещё в трёх книгах. Правда, о своём промахе не вспомнил ни разу!» Дальше отец пишет о присылаемой книге: «Здесь не все его стихи. У Шубина есть тяжёлая книга «Чёрное вино», почти не опубликованная пока. Но я не могу заниматься одним Шубиным».
Трагическая судьба Павла Шубина, к великому сожалению, далеко не исключение в нашей неласковой Руси. Он умер в роковом возрасте 37 лет. В этом же возрасте погибли многие гении: Пушкин, Байрон, Рафаэль и др.
Стихи Шубина отличают лирическая пронзительность и высокая гражданственность, горячий интерес к русской истории, народному фольклору. Его ранние стихи дают примеры замечательной пейзажной лирики. Шубин писал свои стихи и поэмы богатым русским языком, демонстрируя прекрасное знание русской природы и русского быта. Некоторые стихи Шубина стали народными песнями. На его стихи писал песни Александр Вертинский. Военная лирика Шубина стоит в ряду лучших произведений о войне Твардовского, Суркова, Дудина, Орлова, Гудзенко.