Я октябрь. Точно такой же грустный и дождливый.
Просохнуть уже поздно, невозможно.
Я падаю на землю, а вставать - ленивый,
Ну а раз так - меня растопчут с листьями возможно.
По коже холодом, а может холодом внутри.
Пытаясь закричать, сорваться лишь до хрипа,
Но этот звук так схоже с шорохом листвы.
И ты. Ты как и все. Ты просто пройдешь мимо.
А я так нежно и наивно любил тебя лишь за глаза,
И как собака преданная ждал. Я ждал тебя одну.
Мне холодно. Я на пределе уже... Или может за?...
Я замерзаю. Становлюсь подобным ноябрю.
Но ты со всеми май. Только со мной февраль.
Тебе ведь никаких эмоций, чувств не надо.
В объятиях твоих - холодная лишь сталь,
А в поцелуях тоннами съедал твою помаду.
На что я тебе сдался? Кто я? Только осень.
И то, уже конец. А значит что не годен.
Сейчас наверно думаешь: "Что он за бред морозит?"
Я устарел, забыв, что чувства уж не в моде.
Сглотнуть напоследок из глаз те соленые капли.
Ничтожен. И в голосе дрожь. И мурашки по коже.
И в этом весь я. Надеялся в сказку и жизнь как спектакль.
Я сам виноват, что верил лишь в то, что сбыться не сможет.
И я пытался петь. Срывался на аккордах.
Горел, пытаясь не гореть в своем морозе.
Делить и умножать до тех ничтожных сотых.
И тихо умирать. И стать героем прозы.
И вместо дождя - снег. Я так устал. Я обессилен.
Даже часы последние я проживу не храбро.
Я ничего не сделал. А может был не в силах.
Теперь я умер. Я стал стал льдом. Меня затмил декабрь.