Речь губернатора затянута и нудна.
Толпа внимает... К чему ажиотаж?
Глумится над народом он подспудно —
всем в городе известно про нудистский пляж.
А он всё льёт — о патриотизме,
о том, как ощутимо пополнится бюджет.
Соскучился мужик по тёплой клизме...
Сейчас мне нужен только туалет!
Пять гривен... Упыри. Всего одна кабинка.
Ещё и очередь — человек с полста.
Что ж, выполняйте, послушная скотинка.
А я романтик, буду в море ссать!
Не вижу входа что-то... Даже нет забора.
Верёвка бельевая, а на ней — трусы.
За эту линию люди не заходят.
Сквозь щёлки лишь глазеют пацаны.
Ну как тут быть? Раздвинуть их как шторки?
Под ними черепахой проползти?..
Противно. Повсюду апельсиновые корки,
презервативы, грязные носки...
Ах, тоже мне — кордон! Преодолею...
И вдруг девичий голос: «Стой! Не смей!»
«Чужие не нужны, а снять свои посмею!
Не принимай нудистов за свиней!»
«Пожалуйста!» — едва не плачет.
«Я повернусь?» — «Нет, не смотри!
Поверь, для нас обоих это много-много значит!
Не пересекай! Меня зовут Мари!
Туда дороги нет, одна увёртка!
А ты готов и на колени стать...
Не дай ехидне выползти из свёртка!
Проснись давай, ну сколько можно спать?»
«Послушай, девочка, тебе какое дело?!
Я не ребёнок, пойду куда хочу!»
«А я — ребёнок! — в крик, — ну глянь, если задело!..
Только потом умрёшь... Шучу, шучу.
А впрочем — нет. Обличие в чернилах!
Не получается доходчивей сказать.
Мне жаль тебя настолько, что я и передать не в силах!»
Тут я проснулся, метнулся отливать.
Треск зажигалки. Чай. Омлет. Спасибо, Машка.
Благодаря тебе я не нассал в кровать.
Ты — добрая и чуткая мамашка.
Я Ангелом Истоков тебя буду величать...