И ты сказал, «она больна, больна моя Ассоль...»
И подбородок приподнял, и вынул канифоль,
И лентой волоса провел вдоль смоляной души.
И посмотрев куда-то вверх, сказал мне «не дыши».
И обмерла, всей пятерней сдавив сухую грудь.
И молча рядом поплыла, едва успев глотнуть
И звуков нервных ураган, и мерзлый треск ветвей,
И скрип калитки в поздний час, и плачь грудных детей.
И так ждала бы много лет, смычка терпела плеть
И лишь за то, что ты сумел другую пожалеть.