В дебри безмолвного леса
слёзы роняла луна.
В полночь малютка-принцесса
там оказалась одна.
Вдруг перед ней очутился
пьяный цыганский барон,
и до земли поклонился
сказочной девочке он:
"Детка, поедем со мною
на златогривом коне
звёздной, волшебной тропою
в гости к царице-луне.
В царстве огня и веселья
счастлива будешь до слёз...
Справим тебе новоселье
в замке шатровом из роз".
Долго принцессу искала
свита отца-короля.
Девочки, как не бывало!
Видно, укрыла земля
где-то в своей колыбели
дивное это дитя...
Ветры малютку отпели,
терпкой листвой шелестя.
2.
С тех пор прошло семнадцать лет,
король изрядно сдал.
Он всё искал дочурки след
повсюду, где бывал,
твердя себе:"О если б Бог,
к себе её забрал,
он сквозь небесный свой чертог,
мне б весть об этом дал.
Она жива, она найдёт
дорогу в отчий дом.
Птиц белоснежных перелёт,
мне знать даёт о том."
Цвела Вальпургиева ночь
в магической игре.
И королю приснилась дочь
уже в иной поре.
Всё совершенно было в ней
от головы до пят.
Лишь блеском вычурных огней
играл её наряд.
И дерзкий взгляд озёрных глаз
был чужд её лицу.
Она одна в рассветный час
явилась ко дворцу.
Король в пижаме, босиком
к ней выбежал, узнал...
Назвавшись старым дураком,
к её ногам упал.
"Ну, полно, папенька, вставай!",-
Ему сказала дочь.
"Ты чувствам воли не давай,
свой статус не порочь.
Дай мне лихого скакуна
с уздою золотой.
Вот-вот проклюнется луна,
мне надобно домой".
"А где твой дом?",-
Король спросил,
смотря на дочь свою,
лишаясь разума и сил..."
"У бездны на краю!
Там табор наш, мой муж - барон,
а баронесса - я.
Шатёр наш к звёздам вознесён,
свобода - жизнь моя.
Но сердце, полное огня,
предчувствует беду...
Дай мне по доброму коня!
Иначе украду."
"Конечно дам, моё дитя..."-
Шепнуть король успел,
увидев в образе Христа...
Но тут петух пропел.
Король подумал:"Этот сон
послал Лукавый мне"...
И стал читать молитвы он
к досаде Сатане.
Его настрой нарушен был
одним из сторожей,
что конокрада застрелил
на гибком вираже,
который сумерки дразня,
в огне слепых страстей,
взял королевского коня
для суженой своей,
но как подкошенный упал
от выстрела в упор...
Король и не предполагал,
что этот блудный вор,
семнадцать лет тому назад,
в чужом лесу гостя,
был мимолётной шутки рад
украсть его дитя.
Мир колдовского ремесла
её очаровал.
Когда малютка подросла,
сей вор ей мужем стал.
Все эти годы жил король
мечтой о встрече с ней,
превозмогая в сердце боль,
той боли нет больней.
И дочь сама, лицом к лицу,
но явно не во сне,
явилась старому отцу
откуда-то извне.
Король от счастья онемел,
к ней руки протянул,
но синий холод острых стрел
его до слёз кольнул.
Она сказала:"Он любил
меня, как никого
на этом свете! Ты убил
супруга моего".
"О дочь моя, в уме ли ты?"
Король пролепетал.
"Покойной матери черты
тебе Всевышний дал.
Мать умерла твоя в тот час,
когда ты родилась,
благословив при этом нас,
имея с Богом связь.
Пойми, Всевышним и судьбой,
не вор и не плебей,
а отпрыск крови голубой
назначен был тебе.
Что ты украдена была
слугою Сатаны,
и в грязном логове жила,
в том нет твоей вины.
Тебя твой принц поныне ждёт,
сейчас пошлю за ним.
Он трудный выиграл поход
через огонь и дым.
Да обними же ты отца,
сиятельная дочь!.."
Но от дворцового крыльца,
она, отпрянув прочь,
сказала гневно: "Не бывать,
по-твоему, отец!
Я - сыновей цыганских мать,
и мне шатёр - дворец.
Супруг мой - доблестный барон
погиб из-за меня.
Ему не нужен был твой трон,
он взять хотел коня,
который белой гривой мне
колени щекотал
при очарованной луне,
когда ты крепко спал.
Отдай его!" "Ну чтож, бери!"-,
Король махнул рукой.
"Но больше мне не говори
тирады никакой.
Меня испытывает Бог,
подставив под удар
за то, что я тебя не смог
спасти от хищных чар
в потоке млечного огня
в одну из тех ночей..."
Тут дочь вскочила на коня,
подаренного ей
её блистательным отцом,
обдав в последний раз
его убитое лицо
фонтаном звёздных глаз.