Срубила ночь голову дню золотому,
Кошмар вынуждает быстрее шагать
К забытому некогда отчему дому,
Где только и можно всей грудью дышать.
Безродной дворнягой бреду я по свету,
А ранее был с родословною псом,
Не знавшим, что если чужим пользы нету
В тебе, о полезном не вспомнят былом.
За скошенным лугом деревья, как колья,
А кроны на них, как людские тела.
Наказаны Богом они за безволье,
За блага что связь с Люцифером дала.
Затянуто небо бесформенной тучей,
Путь млечный не виден, нельзя загадать
На звездопаденье судьбы себе лучшей,
Но как я хочу обмануться хотя б.
Едва ли не плача стою. Нет, ведь верю:
Не стал бы мой путь по ухабам петлять
К родимого дома не запертой двери,
Когда б не молились отец мой да мать.
Лети же на крыльях скорее, скорее…
Зачем заблуждаться и далее мне?
Пока бьётся сердце моё, я успею
Склониться пред близкими в горькой вине.
Скажу им: простите, я был блудным сыном,
Но, видимо, нужен мне был этот блуд,
Чтоб мира напившись, понять, что любимым
Тебя хоть в бесчестье лишь дома и ждут.
Пускай далека ещё цель, но большая
Надежда живёт о прощеньи сполна,
И будто бы новый мне грех предвещая,
Кровавая лезет на небо луна.