* * *
Жизнь на обочине жизни – занятное дело,
Здесь кабаки и сортиры, овраги и смерть.
Вот и дожил, золотая судьба оскудела,
И превратилась в дешёвую жалкую медь.
Помню, бабуля вязала крючком и под лампой
Виделись мне то пираты, то их корабли,
Ну а потом под искусственной елочной лапой
Чей-то подарок до Святок валялся в пыли.
Юность хотела проткнуть бутафорскою шпагой,
Я увернулся, везения выпросив впрок.
Надо мне было по жизни тихонечко, шагом
Двигаться, а не бежать от неё наутёк.
Надо мне было чего-то скопить, чтоб оставить,
А не вытаскивать чёрта играться под дождь.
Если в избе лишь один открывается ставень,
Будут следить за тобою, пока не уйдёшь.
Выпьешь, уснёшь, а под утро пустая тревога
Выведет в небе углём не твои имена.
Жизнь на обочине жизни, а где же дорога,
Та, что была, развесёлым народом полна?
Та, по которой тащили мешки, и в телегах
Девки визжали, прохожих румянцем дразня?
Нет ничего, только память под проклятым снегом,
Только любовь, что до срока хоронит меня.
Кто-то упрямо стремится к заоблачной цели
И высыпает из перстня просроченный яд.
Я у обочины, годы мои улетели,
Мне их не жаль, хоть они пусть спокойно летят