Жанна Моро родилась 23 января 1928 года. Ее мать, английская балерина, оставила сцену по настоянию мужа, хозяина небольшой парижской гостиницы. В детстве Жанна мечтала о карьере балерины, но потом увлеклась театром. Отец снова попытался проявить характер – строго запретил девушке думать о сцене. Но ему пришлось смириться с упрямством дочери – с 15-ти лет Жанна посещала курсы актерского мастерства Дени Динеса, затем училась в Консерватории на отделении драматического искусства, а уже в 19 приняла участие в Авиньонском театральном фестивале. Сценический дебют был настолько успешным, что Моро получила приглашение войти в состав "Комеди Франсэз". В этом театре Моро дебютировала в спектакле по произведению И. Тургенева "Месяц в деревне". Третий театральный сезон она встретила уже знаменитой. За четыре года работы в "Комеди Франсез" молодая актриса без всякой ученической робости сыграла немало ролей классического репертуара.
Кинематограф, конечно, не мог остаться равнодушным к красоте и таланту Жанны Моро хотя поначалу он не находит достойного места для нетипичной и слишком самостоятельной молодой актрисы. Моро появляется в десятке картин где ее партнерами выступали такие звезды как Жан Габен и Жан Марэ.
До роли в картине «Лифт на эшафот» Моро уже снялась почти в двух десятках фильмов. Но совместная работа с Маллем стала для нее настоящим перерождением.
Жанна Моро рассказывает: "когда импрессарио узнал о моем согласии сниматься в фильме Маля, он счел эту идею безумной: «Вы, известная актриса, связываетесь с мальчишками, у которых нет ни имени, ни денег?!».
— Но я поддалась внутреннему голосу и не ошиблась, — говорит Моро. — Знакомство с Луи Малем, годом позже с Франсуа Трюффо и другими режиссерами «новой волны» произвело переворот в моем отношении к кинематографу. С этого момента кино стало мне гораздо ближе, чем прежде, и отдалило меня от людей, видящих в нем лишь источник заработка.
Для работы в фильме актриса постаралась стереть из памяти все свои предыдущие роли. Она говорила о своей профессии:
— Настоящий актер напоминает младенца — каждый раз он должен учиться ходить заново, начинать с нулевой отметки. Это совсем непросто. Ведь на волне популярности я могла бы работать и дальше, ничем не жертвуя, ничего не преодолевая. Однако успех у зрителя накладывает на артиста ответственность, и за этот успех артист должен платить.
Иконический образ Моро в «Жюле и Джиме» стал синонимам очарования «новой волны». В ее красоте есть нечто отличное от традиционного звездного лоска. Молодая, красивая, сексуальная актриса «волны» была лишена показного блеска, надуманного романтического ореола, это отличало ее от большинства голливудских кинодив. В картине «Лифт на эшафот» Моро, нарушив все стандарты классического образа, бродила по мрачным улицам Парижа без макияжа, с мокрыми волосами. Звезда выглядела очень естественно: легкий, почти незаметный макияж, простая стрижка. Иногда появлялась на экране в скромных дизайнерских нарядах, но в основном скрывала фигуру под повседневной девчачьей одеждой.
Естественная речь, спокойная, без нажима игра размыли границу между игровым и документальным кино. Все приемы в фильмах подчеркивали намеренно избранную эстетику несовершенства: отрывистые фразы, смазанные окончания слов, очаровательно неловкие движения и очевидные моменты импровизации. Эта тенденция вызывала как бурные похвалы за «свежесть взгляда», так и критику: противники «новой волны» не раз обвиняли актеров в том, что те не способны не то что играть, но даже как следует разговаривать.
Моро — яркая звезда «новой волны» представила кинематографу новый тип женщины — не столь откровенно сексуальной, более интеллектуальной и, предположительно, обладающей более реалистичным взглядом на мир.