Потерялся, пропал, обессилел,
В темноте, где ни ветра ни звезд.
Он до срока очнулся в могиле,
Лишь тогда испугавшись всерьез.
Он искал и просил возрожденья,
Но не знал, что имеет в виду.
Он метался по снам и виденьям,
Как помешанный в тяжком бреду.
В кровь разбив непослушные руки,
Он обратный нащупывал след.
Камнепадом обрушились звуки,
Ослепляя набросился свет.
Только мир, вожделенный доселе,
Оказался пустым для него.
В изнуренном безжизненном теле
Не горело теперь ничего.
Лишь осталась тоскливая жажда,
Боль потери, остывшая кровь.
Что утрачено было однажды,
Обрести не получится вновь.
И когда к краю бездны вернулся
Без дающего жизнь волшебства,
Он в безумье, как в плащ, обернулся,
В горький яд обращая слова.
Он бродил без дороги и цели,
Не ища, не надеясь найти.
Если плыл, то сквозь штормы и мели,
Если шел, то не зная пути.
Он бросался на острые скалы
Повторенных ошибок своих.
Боль его вдохновением стала
В час, когда голос сердца затих.
И однажды, устав от скитаний,
Вновь вернулся к покинутой тьме.
Не нашедший ни силы, ни знаний,
Не в своем оскудевшем уме.
И, охвачен неясной истомой,
Вспомнив путь, что проделал давно,
Он спустился дорогой знакомой
На беззвездно глубокое дно.
Путь назад затопило туманом,
Отсекло напряженья струну.
В предвкушеньи спокойном и странном
Он не глядя шагнул в глубину.
Через миг или пару столетий
Он нашел без вопроса ответ.
Над морями весенних соцветий
Плавил тьму его новый рассвет...