Природа дикая так веет беспокойством,
То сумрачная даль немых времен.
Над нею будто не восходит солнце,
Путь древних скал забвеньем занесен.
Осеннюю листву закружит холод,
Пронзит пустую бездну крик орла.
Тут страх, тут пустота, душевный голод,
И не тревожит сердце власть пера.
Она одна, знакомо ей то место,
Как тихий рай ее душевных сил.
Здесь есть и то, что для нее воскресло,
И то, что мир жестокий загубил.
* * *
И вновь она стоит на этой грани,
Обрыве, том, что создали вандалы.
А за спиной творенья злых деяний -
Обруганные дикие шакалы.
Теперь они, небыстро приближаясь,
Сулят ей боль, наемные убийцы.
Она, их злую цель понять пытаясь,
Распознает в них вражеские лица.
Взгляд в сторону! Как острие осколка,
Пронзает сердце то, что было пусто,
Такой знакомый взгляд лесного волка.
«Он не чужой», - подсказывает чувство.
Он одинок и тоже стаей брошен,
Его хоронит сонная аллея.
Он здесь так смел, и в тот же миг тревожен.
Он зверь, но он один, а так слабее.
Беда близка, последняя страница.
Невольный шаг назад. Осколок. Камни.
Раскинув руки, словно крылья птица,
Она сейчас стоит застыв на грани.
Увы, осталось мыслить так недолго,
Шакалий дух все ближе, смех сильнее.
Спасеньем служит взор лесного волка
В осенней дико-сумрачной аллее.
Но нет, и он сейчас помочь не сможет,
Скрывая то, что знает, очень нужен.
Нет смысла доставать кинжал из ножен.
Раз цели нет, и эпилог не нужен.
Вновь шаг назад…Осколки. Пропасть. Бездна.
Отсутствие душевного штатива…
Теперь с судьбой ей спорить бесполезно.
Толчок. Прощальный крик. И вниз, с обрыва…