Михаил Васильевич Трубицын.
Родился 11.10.1957 г. в г.Ельце Липецкой обл.
Псевдонимы: М.Топтыгин, Махарадж Прахлада, Зубен-эль-Дзенуби, Марат Цветаев, И.Муромец, М.Пустырник, Старый Хрыч, Саша Кладбищенский, Радомир Вечевик, Веломир Вечевик.
<...> впервые его стихи увидели свет на страницах газеты "Красное знамя"<...> С тех пор М.Трубицын публиковался в десятках газет, в журналах "Студенческий меридиан", "Орёл и Скорпион" и "Литературный вестник", участвовал в коллективных сборниках "В родном кругу" и "Елецкая быль", выпустил две книги стихов<...>
/По материалам елецких СМИ/
<...> Учился в СШ-21, ж.-д. техникуме, МИИТе. Работал корректором в "Московской правде", строймастером в Казахстане, корреспондентом газеты "Красное знамя", ответсекретарём горотделения ВООПиК, в настоящее время - книготорговец. Живёт в центре Ельца, женат, воспитывает сына. Изредка публикуется в "Красном знамени", "Литературном вестнике", "Старой перечнице" и др. изданиях. Участник коллективных сборников "В родном кругу" и "Елецкая быль". В 1995 г. попечением корпорации "ТРОН" удалось издать первую и пока единственную книжку "От Ельчика до Брахмапутры".
Член Профсоюза литераторов, председатель профкома. В настоящее время - председатель областной организации НТС (Народно-Трудового Союза).
В 1984 г. участвовал в VIII совещании молодых писателей СССР.
/"Вестник самиздата" №13, декабрь 2000г./
# <...> Завидуем вашей творческой активности (не в смысле писучести, а в смысле публикабельности). Эх, найти бы спонсора - или хотя бы компьютер с ксероксом - мы бы ещё и не такое забабахали! Мечтаем о журнале типа "Лит. вестника" (В.Кисляк - В.Булатов, Воронеж) - видели такой? По форме это идеал, но вот ежели его раскрыть... (лучше не надо! Любуйтесь издали...).
<...> Кстати, ваш Эрахмиэлович (который по фамилии Лейфер, а по имени Алик) мои стихи обругал (их ему Люся Долганова подсунула). Буду в Омске, убью его.
<...> Получил "Скелет звезды". Спасибо. Книга - блеск, со всех сторон, и по форме (что важно для таких эстетов, как я), и по содержанию. Да, Кутилов - гений. Буду публиковать его в "Вербе"*.<...>
/М.Трубицын из Ельца - П.С. в Омск/
__________________________________
*"Верба" - газета елецкого творческого объединения "Верба", выходившая под редакцией М.Трубицына /прим. от составителя/.
1. ***
Вдали от отчих очагов
В моей груди огонь не стынет.
Дано мне сеять правду слов,
Скитаясь по седой равнине.
В пути не спросит звёздный кров,
Кто я такой и что я значу.
Я растерять себя готов,
Бродя по степям наудачу,
Чтоб зёрна в души проросли,
Чтоб урожай не канул в Лету.
Чтоб повстречать в конце пути
Себя - российского поэта.
2. НА ОКОНЧАНИЕ МИИТа
Прощаясь, вздымали заздравный бокал
и первый поэт, и последний фискал.
За славой, за волей, сеньоры, - вперёд!
И начались будни, разбрёлся народ.
Разбрёлся народ - кто в НИИ, кто в КБ,
а Вовка Максимов, подлец, - в КГБ.
А СЛавка Третьяк (не вратарь, а дебил)
женился на чукче и тройню родил.
И каждый участок себе застолбил:
один - русофил, а другой - юдофил,
один - за "Спартак", а другой - за Христа,
а третьему вся суета до черта...
Лишь я не в семье, не в струе, не у дел
пью водку с бодлерами из ЦДЛ,
в чаду порываясь шедевры плести...
Поставить на тех или к этим пойти?
3. ПРИХОД ЗИМЫ
В прозрачном воздухе - круженье
златых оков моей души.
Проходят злость и раздраженье;
бери бумагу и пиши
про это небо в клочьях сини,
макушки елей и берёз.
Вчера грибы косой косили -
а завтра грянет царь-мороз.
Скуёт ухабы на дорогах.
Водила взвоет: "Падме Ом!
Пошли снежку хотя б немного!"
И Бог пожалует снежком.
4. СНЕЖОК
Провинциальный литкружок.
Бубнёж, подобие молебна.
А имя девушки - Снежок,
и это странно и волшебно.
В её глазищи засмотрясь,
коснусь случайно белой шали...
Ты, словно Киевская Русь,
полна величья и печали.
Снежок искрится на лету,
звенят, встречаясь, два бокала.
На миг поверю в чистоту,
скажу: не всё ещё пропало!
Февральский, снежный Теребовль,
где никогда не будет мая...
А имя девушки - Любовь,
но этого никто не знает.
5. МАРТОВСКИЙ СНЕЖОК
Снежане
Ходит Лебедь Зодиаком -
что ни шаг, то перегиб.
То Тельца поставит Раком,
то в уху отправит Рыб.
Воют ведьмы, ссутся дети,
мертвяков несут с арен.
Но страшней всего на свете -
зверь по имени Овен.
Маюсь хуже Скорпиона:
не засохну, так сопьюсь.
На Овна гляжу влюблённо,
а дотронуться - боюсь!
Головой зачем качаешь:
ноу, сударь, нихиль, жок!?
Скалишь зубы и не таешь,
зверь по имени Снежок.
Звон ручьёв, истома почек,
Пляска духов на Оби.
Ну Снежочек, дай разочек -
страстотерпца не губи!
Пощади - и я воспряну,
расшалюсь, как Герр Кулес:
спи*жу лошадь у цыгана,
словно звёздочку с небес.
Не погрязну рылом в быте,
но женюсь, взращу сынов
и скажу им: не любите,
парни, мартовских Овнов!
6. МОСКВОРЕЧЬЕ В СНЕГУ
Марике
Белый снег безвременно
выпал в белокаменной;
под нежданным бременем
мост прогнулся Каменный.
Ненавижу зиму я,
стужу окаянную.
Где ты, моя милая,
где, моя желанная?
Флаги обветшалые
на ветру полощутся.
Позабылись шалые
клятвы и пророчества.
Спят поля просторные,
споры стародавние,
купола соборные,
люди православные.
Даль необозримая
белым запорошена.
Ты моя родимая,
ты моя хорошая...
За морем, непугано,
счастье пишет вилами.
Отогреть друг друга нам
суждено ли, милая?..
7. ***
Весна расщедрилась и рьяно
на перевалах жжёт огни;
и имя древнее - Ульяна -
уйгурской магии сродни.
Спеша из Углича в Халдею,
пойму, что ты - родная кровь,
и расцвету, помолодею
и позову тебя, любовь...
8. РЫЖЕЕ СОЛНЫШКО
(песня)
Ты ушла - и завьюжила,
запуржила зима.
Если нет тебя к ужину,
отчий дом как тюрьма.
Не сидится под крышею,
тянет в холод и снег...
Где ты, солнышко рыжее?
Покажись хоть во сне!
Что ни ночь - всё является
то ли тигр, то ли рысь.
Нет уж, лучше, красавица,
наяву объявись.
Назови меня Мишею,
улыбнись веселей.
Маша, солнышко рыжее,
обними, обогрей...
Эта койка убогая
нам двоим не тесна.
Над медвежьей берлогою
бьёт в ладоши весна!
Просыпаюсь и вижу я:
над восточной стеной
светит солнышко рыжее,
а другое - со мной...
Пережил эту зиму я
ради новых дорог.
Собирайся, любимая,
в дальний путь - на восток.
Будем с первого колышка
подводить под венец
Город Рыжего Солнышка
и влюблённых сердец...
9. ЧЕРЕЗ ВЕКА
Ты была желтоглазой русалкой,
не считавшей пустые века.
Наигралась со Временем в салки.
Ты - река.
Ты была венценосной Тамарой,
на арабов водившей полки.
Упивалась победой кровавой
у реки.
Выдыхается доблесть, как мускус -
сокрушайся, бесись, прекословь...
Как вино претворяется в уксус,
киснет кровь.
Насылает, как порчу, усталость
старый Хронос, больной душегуб.
Не грусти! - неизменной осталась
щедрость губ.
Да русалочья влага во взгляде,
да осевшие дюны песка,
да рыбацкая сеть на ограде,
да река.
Слышишь дальние звуки прибоя?
Сядем в лодку худую вдвоём -
и по звёздным волнам в неземное
уплывём...
10. СУЖЕНОМУ
Был пронзительней, чем кинжал,
сокрушительней, чем лавина,
легче шёлка на мне лежал,
проникая вглубь, в сердцевину.
Затихал укрощённым львом,
расправляла бока перина.
Этой связи мы не порвём,
ибо сказано: "Плоть едина..."
Марцелка Вербицка (Краков),
перевод с польского М. Трубицына.
11. ***
Марцелке Вербицкой
Глазищи горского коня
и нос горбинкой...
Считала суженым меня
и половинкой.
Пасла овец в глуши родной...
Мечты, химеры.
Война в горах. Короткий бой,
легионеры...
Пленять горянок римский сброд
вменял в обычай.
...А кто в двадцатом назовёт
тебя - добычей?
Всё так же тонок сердца стук
в начале мая
и весел сеятель разлук,
чьё имя - Стая.
Не заржавел ромейский меч;
центурионы
чеканят шаг, - мне не сберечь
своей мадонны!
Опять война тебя сметёт
в короткой драме, -
а после будет всякий сброд
хватать руками...
12. РАЗГОВОР
Ларисе Савиловой
Копна волос - как спелая пшеница.
Потрогать... но держу себя в руках:
Обидишься (деревня не столица).
Пью водку, говорю о пустяках.
Твои магниты действуют не сразу,
Но тем вернее грянет первый гром.
И оборвав на полуслове фразу,
Глаза таращу раненым орлом...
А ты уютно тонешь в старом пледе,
Спокойно отвечая на вопрос.
Вдруг осеняет, что не баба - леди.
Что мне "не светит" - духом не дорос.
Молчу, совсем не обижаюсь: эко,
Кругом навалом жарких губ и рук!
В людской пустыне встретить человека -
Гораздо круче. За тебя, мой друг!
Какой восторг - взаимопониманье,
Доверие и мыслей круговерть!
Что перед этим - первое свиданье,
Последняя любовь и даже смерть.
Полулежа в кошачьей гибкой позе,
Ты мне дороже, чем жена и мать.
Ещё не скоро мой последний поезд.
Ещё не всё успели досказать...
13. МЕТАМОРФОЗА
Имел блаженно-глупый вид,
И на свиданья бегал резво...
Теперь не то: старуха трезвость
Со мной гуляет, ест и спит.
Прощаюсь с бренным. Даже в снах
Со мной не девы, а дороги,
Которыми седые йоги
Пришли к Тебе - Христос, Аллах,
Отец и Мать всего живого...
Я не хочу пиров
и сам
Всё, чем владею, - меч и слово -
Спешу сложить к Твоим стопам.
14. ***
Инне М.
Земля и небо созданы Аллахом
не для войны - для счастья и труда.
Когда б я был не русским, а вайнахом,
я б этого не понял никогда.
Бродя в горах, охотясь на неверных,
давил бы оккупантов, словно мух...
Но я живу в Ельце на Профинтерна,
пишу стихи, влюбляюсь в потаскух.
Сердца поэтов явно не из стали,
им ведом "страсти гибельный пожар"*.
Поэтому однажды на вокзале
тебя я встретил, Инна, - и пропал.
Твои магниты действуют не сразу,
но тем вернее грянул первый гром.
И, оборвав на полуслове фразу,
я обернулся раненным орлом...
Меня навек покинула удача
и стало ясно: всех прекрасней ты.
Мне больше не взлететь над Аргамачем
и коршуном не падать с высоты.
Незримой цепью я прикован к Инне -
царице неба, солнца и луны...
Я создан для тебя, моя богиня,
а не для гор, Аллаха и войны.
____________________
*Цитата из А.Блока.
15. ***
Однажды, жизнь начав сначала,
заметишь, не сойдя с ума,
что вся вселенная пропала -
остались только свет и тьма.
Поняв, что больше невозможен
мир грёз, фальшивый и больной,
вздохнёшь, достанешь меч из ножен
и станешь светом - или тьмой.
16. ***
"Просто встретились два одиночества,
Развели у дороги костёр..."
Ты забудь моё имя и отчество,
только помни, как губы горчат...
Просто встретились два одиночества,
не прося ни наград, ни пощад.
Не коли нас зелёными иглами,
молодая зелёная рать.
Наши главные битвы проиграны,
мы уже разучились играть.
Помоги нам, рублёвская Троица,
чёрной ночью увидеть рассвет.
Сердце сердцу бесстрашно откроется,
навсегда позабыв слово "нет".
Мир истлел, и на боль свою выменял
я у Бога иные края.
...У меня нет ни дома, ни имени;
у тебя только небо и я.
17. ...НАЧАТЬ БЫ СНАЧАЛА
Дом не станет палаткой,
журавлём - какаду,
и тебя я украдкой
целовать не приду.
Заурядное дело -
не любовник, а муж...
Незаметно истлела
нежность тел, близость душ.
Ах, начать бы сначала
танец - с первого па!
Но душа одичала
и заглохла тропа
по которой мы рядом
шли под щебет и свист...
Не стращай меня адом,
кудреватый баптист.
Не хромой, не увечный -
никуда не уйду.
Эта клетка - навечно,
милый друг какаду.
18. ЛЮБОВЬ ЦВЕТОВ
Мне с тобою светло и легко,
мы сегодня - жених и невеста.
С нами верба, сирень и левкой -
потаённая Троица эстов.
Все твои лепестки оборву,
изомну, засмеюсь и заплачу.
Подарю тебе Крым и Литву,
и Персидское царство в придачу.
Станут выше и гуще дымы,
затаятся шмели и стрекозы,
и в теплицу укроемся мы
от медлительных финских морозов.
Будет вьюга стучаться в стекло,
а седая луна - корчить рожи.
Мне с тобой хорошо и тепло,
только кто ты? Не помню, о Боже...
19. НЕПАЛЬСКОЙ СТУДЕНТКЕ
Ане Саед Шах
Как воин Спарты в Фермопилах,
В также воин Спартака,
Я изнемочь, погибнуть в силах,
Кивнув курносой свысока.
Но ни отчизны, ни свободы
Не вспомню, ни жену, ни мать.
Одну тебя, дитя природы,
Одну тебя - такую бл*дь.
Молитв я сызмальства не знаю,
Но вот взмолюсь, и будет мне
Дано родиться в Гималаях,
В твоей - совсем чужой - стране.
20. МОНОЛОГ СКИФА
Киприотка с пушистой косой,
сладкий ужас ромейской столицы,
не смотри, что я варвар простой, -
погоди, погляди с колесницы!
Из-за губ твоих копья ломать
из страны моей - мёда и снега -
я приду в этот город опять
с деловитой дружиной Олега.
Вот тогда улыбнёшься ты мне
в розоватом босфорском тумане,
уезжая на скифском коне
во главе императорской дани.
21. ***
Сердцу праздник нужен,
без него - каюк.
Воина и мужа
не губи, мой друг!
Слово "нет" сурово,
словно финский нож.
Полюби другого,
коли я не гож...
22. О ЧУДЕСАХ
из цикла "Крымская зима"
Пускай январь ворчит и злится!
Прощай, Москва, прощай, больница!
Из тусклых заспанных палат,
Свободе несказанно рад,
Я к морю и цветам Тавриды
Лечу. А день весной пропах,
И тают мелкие обиды
На тёплых солнечных ветрах.
За облаками позабыл я
Своих друзей, врагов, врачей.
Какую лёгкость дарят крылья!
Какой я новый и ничей!
Отброшу личность как личину
И снова стану пацаном.
Беспечно, дерзко, самочинно
Случу действительность со сном.
Смеяться буду без причины,
Порвав привычную канву,
В краю Волошина и Грина
Увижу сказку наяву:
Вон там стоит старик с шарманкой,
Торгует счастьем попугай.
Али-баба с морской русалкой
Здесь повстречались невзначай.
Синеет Лисс за той косою,
Мускатом пахнет Зурбаган
И виноградною лозою;
И я уже немного пьян.
Ассоль увидев у причала,
Пойму, что я здесь не один,
Пойму, что это лишь начало,
А чудо будет впереди.
23. ГРЕЧАНКЕ ТАИС
Так как всё проявленное - майя,
я тебе лишь в сказке не солгу.
...Ночевала тучка золотая
в Персии, на маковом лугу.
Всё - мираж, и всё-таки мне снится
вновь один из самых страшных снов.
Мчится шахиншах на колеснице...
Пятится фаланга от слонов.
Чем оно окончилось, не знаю,
в памяти - короткий свист копья...
Опустилась тучка золотая...
Оказались вместе - ты и я.
Те мгновенья были сладки, кратки -
я родился в облике ином.
Больше не гадаю по лопатке,
не дроблю доспехи топором.
До рассвета в Интернете роясь,
погружаюсь в жизнь далёких стран.
Ропщут Вавилон и Персеполис...
Александр идёт на Индостан...
Палестину мерно месят танки...
Президенты числятся в бегах...
Только глупый мыслит о смуглянке,
сжёгшей древний город на югах,
что делила ложе с кем придётся
и была бесстрашна и легка...
Неужели нам не доведётся
снова окунуться в облака?
24. ***
Как бриллиант сияет Вега
над тусклым золотом степей.
Гудит земля. Леон Сапега
идёт в поход на москалей.
У гетмана стальные латы,
он верит в честь высший суд.
Его рассеют супостаты,
казачки, воя, проклянут.
Ещё пасёт гусей Мазепа,
ждёт генуэзца Новый Свет,
нет ни компьютеров, ни рэпа
и до свободы - триста лет...
25. НАДПИСЬ НА КНИГЕ А.ПРЕВО,
ПОДАРЕННОЙ МНОЮ СЫНУ
От Альбиона до Турана,
как говорил аббат Прево,
всё только майя и нирвана,
и больше нету ничего.
Мой мальчик, на вершины духа
всходи - а это нелегко, -
читай про дао Винни-Пуха
и крестный путь Манон Леско.
Ползи от кармы до Кармапы
за веком век (за часом час),
не лги и девочек не лапай -
и сердце станет как алмаз.
Служи, грешить не зарекайся,
будь на коне, а не в струе,
и никогда не заикайся
про кавалера де Грие.
26. ДВЕ ЖИЗНИ
П.Слатвинскому
Не боимся ни войн, ни гриппа
(но двух жизней - безумно мало).
Одуряюще пахнет липа.
Прячет клады Иван Купала.
Тот, кто слеп, не отыщет злата.
Кто прозрел - ничего не хочет.
И поэтому без возврата
отцвели колдовские ночи.
А двух жизней - безумно много,
если мы - кочевые скифы.
Жизнь - для мира и жизнь - для Бога,
для себя - только сны и мифы...
27. ПАМЯТНИК,
или 200 лет спустя
Слова, как обувь, за века
истёрлись: "гений" и "великий".
К твоим стопам издалека
на торжество стеклись языки.
Смотри: тунгус, калмык и финн
стоят в почётном карауле,
читает неорусофил
еврейке "Песнь о Мариуле".
Скворчат оркестры певчих птах,
журчит шевченковская мова;
цветёт, как роза, на устах
Тобой взлелеянное слово.
Кто аромат его вдыхал,
не скажет: мол, стихи - игрушки...
Я не пророк, не радикал,
но знаю: имя Бога - Пушкин.
Давай читать наперебой
Его - студентам, неграм, гейшам -
и называть своей Судьбой
под этим солнцем - и в дальнейшем.
28. ***
В скудельницах торных просторов
покоится пращуров прах.
Украинской вольницы норов
железом распят на холмах.
От Венгрии до Вавилона
нойоны мечтают опять
из Ладоги, Волги и Дона
шеломом испить: время - вспять!
Дымится земля под крестами,
встают из разверзшихся ран
Аттила, Батолий и Сталин,
за ними - хромец Тамерлан.
Улусы вражды и мороки,
где нежить вступает в права...
Подвижники и скоморохи,
чья память в народе жива!
Иная грядёт несвобода,
иная готовится рать,
и надобно земли и воды,
и воздух от тленья спасать.
Неверье и страх попирая,
как встарь, зажигайте сердца!
И выстоит Русь несвятая,
в веках не уронит лица.
29. ***
Этого не будет никогда:
В Волхове не высохнет вода,
Не родится в Вологде пророк,
Ты меня не пустишь на порог.
Вспомни, как недавно мы могли
Вместе убежать на край земли;
И во сне не размыкали рук...
Воздух был хрустален и упруг.
А теперь как рыба бьюсь об лёд.
Кто-то мёд твоих лобзаний пьёт?
Выдохну, кольчугою звеня:
- Люди, эта женщина - моя!
Но у новгородцев нет рабынь.
Люди посоветуют:
- Остынь.
В храме помолюсь на образа.
Выпью, вытру сопли и глаза...
Ничего соседям не скажу.
Завтра до рассвета - ухожу.
Во дворе и на сердце - мороз.
На груди - кольцо твоих волос.
Азия, Европа - всё одно...
Буду петь, пить горькое вино,
Буйствовать, грешить -
и вдруг очнусь.
Опрокину чашу. Вспомню Русь.
Ярмарка, заставы, тополя...
Ждёт меня отцовская земля.
Вечереет, а душа светла.
Отлюбилось.
Молодость прошла.
30. ПОСЛЕ БАЛА
Митинговали до упаду:
Кто "за"? Кто "против"? Голосуй!
Трещал Союз, и был так сладок
Свободы первый поцелуй...
А нынче говорят в народе:
Бардак страшнее, чем ГУЛАГ.
И что-то завтра будет в моде,
Трёхцветный или красный флаг?
Космополиты, патриоты,
Попы и маги, Русь и Жидь...
Отлив. Душа пуста, как соты, -
Ни капли мёда. Нечем жить.
31. ЗАКАТ
И глаза, и церковные свечи
в прошлых жизнях сгорели дотла.
Не сладки ни охота, ни вече;
отпевай Византию, мулла!
Ещё хватит железа и спеси,
чтоб распять непокорных болгар, -
но не взмыть в чистоту поднебесий
сквозь неверье и пьяный угар.
Не открыть Атлантид и Америк,
не понять поляниц на Днепре...
Как барана, зарежет эрл Эйрик
императора на алтаре,
и в пожаре былого Царь-града
задохнутся и охлос, и знать...
И не надо, не надо, не надо
Византию от смерти спасать!
32. ВНЕ ИГРЫ
Старею. Болят поясница и ноги,
но я проживу ещё тысячу лет.
Уйду, попрощавшись со всеми - как йоги,
даосы, - когда опостылеет свет.
Пока же - дышу, наслаждаюсь рыбалкой
и даже на женщин смотрю иногда.
Вот только детей твоих, родина, жалко -
лишённых иллюзий, любви и стыда.
А впрочем, кончается Смутное время
и хам за полушку себя не продаст;
но я - вне игры и с панами, и с теми,
кого Революция снова предаст.
Не жду от Аллаха спасенья и чуда,
ловлю, как антенна, сигналы планет
и знаю, что рядом и Зорба, и Будда,
и смерти, в обычном понятии, нет.
33. ЗНАКИ
На лугах - половодье маков
(старики говорят, к войне).
С каждым годом всё больше знаков
прорывается в мир извне:
то иконы заплачут в храме,
то сады зацветут зимой...
Кроткий ангел парит над нами
шумным днём и в тиши ночной.
Ничего изменить не в силе,
посылает за знаком знак:
что-то, милые, вы забыли...
Что-то в жизни у вас не так.
Необузданность, одичалость, -
вся планета от язв красна.
Больше времени не осталось.
Так очнись же, душа, от сна!