Как это хорошо, что все кончилось.
Больше не прямить спину, не круглить улыбку,
не держать удар, который все равно пропустишь.
Что твердить урок, раз от века ясен.
Пусть только не смотрят на нас свысока
те, у кого юность и верность, и стремительность дел, и звонкость ответа –
все, кому счастье открывает дверь и потакает с улыбкой.
Самых священных клятв намного сильнее усталость:
стража спит на посту, и не хочется продлевать вчерашние мысли,
и в чужое лицо смотришь и вспоминаешь, как было любимым
(и было).
Хотя найдутся, конечно же, те, что скажут –
как порой я сама – что что-нибудь это да значит,
что не пустым эхом это звучит:
Флавии и Аврелии, Капитолий и Палатин, император Запада.
И восставят руины, и наденут короны,
и получат по смелости своей –
столько, сколько пожелают им дать.
Но это все потом, в другой, видимо, жизни,
ясным днем, а сейчас только самое утро.
Скажут «ночь», но, конечно же, в том ошибутся.
Все дороги пусты и поля заросли,
и старые боги умерли.
Небо над Босфором бледное и чистое
и в вышине парит ястреб.
*Аниция Юлиана - единственная дочь Олибрия, западного императора в марте-сентябре 472 года. Большую часть жизни провела в Константинополе.