В славословий слащавом хоре
я, единственная, молчу...
Но за что мне такое горе?
Мне такое не но плечу!
Ах, зачем закрутилась эта
смертоносная круговерть?
Для чего он две трети света,
несмышленыш, к стопам поверг?!
Как по дому всему стучали
деревянные башмачки!
И — мечты: чтоб не знал печали,
чтоб шаги его — век легки...
Но он выбрал свою дорогу
сам. Могу ли теперь мешать?
Богоматерь? — нет, слава Богу, —
матерь Божья — такая ж мать!
Я ни сана не жду, ни чина,
ни к чему мне такая честь.
Что осанна? Да мне бы сына,
мне бы сына, какой ни есть!
Будь он проклят, его сценарий!
Пусть я буду — всего лишь мать.
Да найдется когда цена ли,
чтоб дитя за нее отдать!
На вселенском экране — титры,
но за ними — такой конец...
Что мне эти мужские игры?
Был бы плотником, как отец!
Ни к чему ни венцы, ни нимбы –
с ними, может, еще больней.
Мне одно лишь — мне только с ним бы,
рядом с ним — до исхода дней!
Дети, дети, зачем взрослеют!
Колыбелька давно пуста.
Имена наши пусть истлеют —
мне бы сына, а не Христа!
До чего ж вы рассудком слабы —
мою участь за счастье счесть.
Мне не надо бессмертной славы —
мне бы сына. Какой ни есть.
Мне не надо такого счастья!
Не желала бы и врагу
мук бессильного соучастья:
я — спасти его — не могу.
Где его мне перечить воле!
Воля божья — я все снесу.
О людской он подумал боли,
ну а мать — схоронит слезу.
Но за что мне такое горе?!
Что мне вечность — и чем плачу?!
...В черством, лживом, безумном хоре
я, единственная, молчу.