У оплывшей свечи, породнившей закат с юным светом, рождающим утро,
я сижу и молчу. Не шепчу невпопад, не читаю молитву…. подспудно
я ловлю всё же жала бегущих и злых муравьёв - много их нарыдала!
Унимая слезу, вспоминаю – люблю! Призываю Тебя. Где начало?
Как поймать те истоки, что в трепете слов, порождают души заклинанье?
Может стечь и оплыть в мир молебной тоской как свеча, этой ночи заклание?
Тает воск, догорает фитиль, чуть треща, выливается в жервенный слепок.
Не снимая нагар, наблюдаю: свеча опадает при бледном рассвете.
Муравьи словно пыль! Всей общиной трудясь, тянут сладкое, горькое…. В пищу…
я сегодня пригодна. Сдаюсь, не борясь. Ты к утру мой остов не отыщешь!
Верно знаю, не нужен тебе мой скелет – иль как память в шкафу, иль как холмик.
Не юна, не стройна, средь людей – не жена. Говоришь: «Я тебе - не поклонник!
Что с того, что с тобой переспал пару раз, пару фраз подарив на прощанье,
уходя впопыхах? По судьбе – не монах, ну а ты – пробудила желанье».
Этот воск…. Мягкий воск движет пластикой чувств, порождает объёмные формы….
«Всё иллюзия» - ты говорил - «Замок пуст, а вокруг лишь терновника волны».
Терпких ягод пригоршня, как дёготь в меду, после сладких плодов искушенья.
Я бывала с Тобой в вышнем, райском саду! Совершенный полёт воплощенья …
вдохновлял лишь меня. Ты был нежен, но чужд. «Замок пуст…» - повторил не однажды,
тело страсти вкушал. А любовь - как искус принимал. И, казалось, в соблазны
мы играли с Тобою от голода чувств, от томления крови, от жажды.
В моих грёзах с тех пор тонкий яблочный вкус. Муравьи словно пыль – да, неважно!
под музыку Runestone «Spellbooks and Candles»