Когда желанья все иссякнут,
А с возрастом того не избежать,
То к жизни интерес у нас зачахнет,
Не жить мы будем, а существовать.
Но неизбежно ли для нас существованье,
В котором можно только прозябать?
Здесь доминирует проблема выживанья,
Что сердцем и умом не жаждем мы принять.
Такая перспектива, полагаю,
Для гомо сапиенс, ей-богу, ни к чему.
Он её терпит, ибо понимает,
Что из небытия возврата нет ему.
Но было бы иное положенье,
Если б на время уходя в небытие,
В него могли вернуться на мгновенье,
И временно б лишь пребывали вне.
Но это, может быть, нам вскоре надоело б,
И так же, как Макропулос, в конце концов
Бессмертие нас побудить сумело б,
Уйти заставило б в мир прапрапраотцов.