чудес! - душа вместит с трудом!
вот - лес, картинкой с гобелена,
а вот еще - смола с полена
со вкусом необыкновенным,
или - лягушки подо льдом!
мы были счастливы прудом,
сбежав из комнатного плена,-
расчистишь, встав на два колена,
льда пятачок прозрачностенный,
а там их - целое гнездо!
двор был - гоморра и содом,
стращали - пряжкою ременной,
шли снег и дождь - попеременно,
но заповедною Вселенной
служил любому школьный дом.
до слез Вселенная мала,
но не для местного народа,
какой бы ни был ты заброда,
и сорванец, и шемела,
хоть свет таких не видел сроду,
тут ждали главные дела.
всегда контрольная была
в конце старательского года
(верховной волею “синода“), -
и цифр строптивая природа
умам темна, как Каббала;
а солнце, бросив удила,
стояло в центре небосвода,
и так акация цвела,
клубясь по кольям огорода,
что одуревшая пчела,
вкусивши патоки и мёда,
не чуя, как перебрала
и ум отныне в рабство продан,
толклась в чём мама родила
в цвету по самый подбородок,
как будто там гнездо вила, -
и жизнь, эпически цела,
не зная драмы эпизода,
ни грешных помыслов, ни зла,
размеренна, как песнь рапсода,
несла себя, как движут воды
свои хрустальные тела.
и зной густел, как пастила...
вдали, над трубами завода,
вставала близкая свобода,
пароль не требуя для входа,
затеплив нимб вокруг чела.