На полянке у оврага
Лопухи, как опахала.
Там слониха мерным шагом
Шла. А бабочка – порхала.
Полетала. Покружилась.
Над ромашкой. Над горошком.
Крылья нежные сложила
И задумалась – немножко.
- Это, видимо, нескромно,
Только все же интересно –
Как же можно быть огромным
И таким тяжеловесным?
Не мое, конечно, дело,
Но ведь грустно, очень грустно,
Продвигаясь неумело,
Топать медленно и грузно!
Только топать, вечно топать –
Не порхать над камышами!
И по туше серой хлопать
Необъятными ушами.
Что за жизнь? – Одни оковы!
Где восторг, веселье, радость?
А полета золотого
Ей как будто и не надо.
Ну сплошное наважденье!
Лучше ж – петь, кружить, смеяться
И, дрожа от наслажденья,
За подружками гоняться!
А слониха знай шагала.
И, в раздумии глубоком,
Хохотунью увидала –
Так, случайно, ненароком.
- Непонятное творенье.
Это странно, странно очень:
Все порханье, все паренье,
Мельтешенье. Мир – непрочен.
Не житье – одно снованье
Над репьем и над забором.
Никакого основанья,
Никакой внизу опоры.
Легковесная порода –
Знай смеется и ликует,
А случится непогода?
Пш-шить! – Её и ветром сдует.
Жизнь промчится, как в тумане,
В бултыханьях над капустой.
А к земле ее не тянет,
И в душе, и в теле – пусто.
Каждый думал, только думал,
Мыслей вслух не излагали.
Споров не было и шума,
Лишь порхали да шагали.
Быстро бабочка умчалась,
Медленно ушла слониха,
А лопушьи опахала
Им вослед махали тихо…
2001