Сонно порхают числа где-то позадь плеча.
Душный халат грызет острия у брюк...
В хищном изломе вишневого сургуча
бредит зловестие: "брат, - мол, - вписавши крюк
планов своих аккурат в мельтешенье карт,
я на шнурки от ботинок мотаю чужие версты;
нужно ль корыто, покуда не вышел фарт?
Впрочем, с корытом бродяжничать слишком просто.
Это – гарантия, вексель, расписка на дальний срок,
с эдакой штукой и мир за спиной не дрогнет.
Мне, брат, не нужно. Уверен, глухой острог
шага неверного лучше, чем жидкий пробник
жизни"... Его не стало. Маленький, глупый брат.
В доме бессрочным гостем шаркает горе. Ночью
сны выдыхают призраков в комнату наугад, -
длинную вервь из пыли. Как не крути песочных,
к жизни не вызвать пору, годы тому назад,
в детстве, когда мы вместе крали в именьи сливы;
ты поднимал их к солнцу, милый мой, мертвый брат,
и над жнивьем полуденным реял твой смех счастливый.