По склону карьера взойди,
в три погибели
по колкому ельнику в петлях корней.
Здесь дятел стучит как снаряд подкалиберный
хвостом припадая к еловой броне.
Здесь – остров лесной, потаённый
не пуганый
ни хваткой людской, ни мельканьем дорог,
здесь лес очиняет гортанью неструганой
продрогших деревьев глухой говорок.
Так в осени – ясени, сосны,
осины ли,
забыв свой исконный – от корня – язык,
язык наш посконный со скрипом осилили
на цоки и вжики его разложив.
Но люди – глупее собаки
помоечной.
И лес нам кричит: – Ты чужой! Ты не свой!
Ведь нам невдомёк ни сияние соечье,
ни белок полёт над опавшей листвой.